четверг, 27 июня 2019 г.

С чего начинать изучать марксизм?




Александр Шилов сообщает:

Сначала, согласно доброму совету Ленина, необходимо научиться примитивной формальной логике - именно по учебнику Логики для ВУЗов М.С. Строговича, 1949 г. изд.

Ссылка.

Строгович специально давал там примеры, которые не в состоянии разрешить примитивная формальная логика, в основе которой лежит логика Аристотеля - то есть, учебник Строговича уже заставляет мыслить материалистически.

Но формальная логика - это совсем ещё не марксизм, а необходимая ступень развития логического мышления, поскольку формальная логика рассматривает вещи примитивно, как статичные (не учитывая их постоянного развития) и без учёта многочисленных взаимосвязей (взаимного влияния) вещей и явлений материального мира.

К учебнику Логики Строговича можно добавить главу из учебника логики Челпанова о логических ошибках.

Ссылка.

И обязательно необходимо всем изучить работу Маркса и Энгельса "Святое семейство".

Во-первых, это необходимо для того, чтобы понять те спекулятивные приёмы гегелевской диалектики, которые использует буржуазия для того, чтобы вводить в заблуждение эксплуатируемые массы; - буржуазия использует эти же спекулятивные приёмы в СМИ, в анти-марксистских партиях, прикидывающихся марксистскими и т.п.

А во-вторых, именно с Подготовительных работ к "Святому семейству" Маркс начал целенаправленно разрабатывать свой научный диалектический метод, который противоположен гегелевской диалектике.

Работа "Святое семейство" и Подготовительные работы Маркса к ней опубликованы в томе 3 Собрания сочинений Маркса и Энгельса первого издания, который можно скачать здесь:

https://vk.com/topic-72028042_36766268

В дополнение к работе "Святое семейство" можно изучить "Немецкую идеологию" Маркса и Энгельса, а так же "К критике гегелевской философии права" и "Нищету философии" Маркса - в этих работах Маркс продолжал разрабатывать свой диалектический метод, подвергая критике гегелевскую спекулятивную философию.

В работе "К критике политической экономии" Маркс впервые по полной программе применил разработанный им же диалектический метод, допустив пару незначительных ошибок - Маркс тогда неправильно посчитал, что рабочие продают капиталистам свой труд (на деле рабочую силу - Маркс исправил эту ошибку в "Капитале")

и Маркс неправильно написал о некоем азиатском способе производства (на деле это был феодальный способ производства с культурными отличиями - поэтому, Маркс больше об этом не упоминал в своих работах).

Но эту работу необходимо изучать вместе с Рецензией Энгельса на работу Маркса "К критике политической экономии".

На следующем этапе познания диалектического метода Маркса, согласно рекомендациям Энгельса, можно будет начать изучать работы Энгельса "Людвиг Фейербах", "Анти-Дюринг" и "Диалектика природы" ("Диалектику природы" Энгельс не издавал и поэтому умолчал о ней) - см. т. 14 первого издания Сочинений Маркса и Энгельса и работу Маркса "18 брюмера Луи Бонапарта", а также "Капитал".

С уважением, марксист, Александр Шилов.

источник

---




понедельник, 24 июня 2019 г.

Самый крупный ростовщик своей эпохи - РПЦ

Монастырское ростовщичество на Руси 
/ Закабаление крестьян с помощью ростовщичества




Православие в средневековой Руси формально осуждало любое ростовщичество, так называемый заём денег «в рост» (смотри статью Ростовщичество раздел «Ростовщичество и религия»), опираясь на Священное писание, но в отличие от католичества в Европе на Руси никаких кар (отлучение, анафема) к ростовщикам вне самой церкви Русская Православная церковь не принимала. Внутри церкви ростовщичество осуждалось на основании того, что в Правилах св. Апостолов (правило 44) сказано: епископ, или пресвитер, или диакон, лихвы требующий от должников или да перестанет, или да будет извержен.

Сосредоточив в своих руках значительные земельные владения, русская церковь уже очень рано выступила в качестве мощного капиталиста, оказывавшего значительное влияние на общественные отношения Древней Руси. Широко эксплуатируя свою недвижимую собственность, русская церковь пускала в оборот свои свободные денежные средства, занимаясь, с одной стороны, торговой деятельностью, а, с другой,— выступая в качестве самого крупного ростовщика своей эпохи.

Полемическая и обличительная литература Древней Руси, а также постановления соборов, дают многочисленные свидетельства борьбы с церковным ростовщичеством, «резоиманием», которая велась, начиная с XI века. Эту борьбу с церковным ростовщичеством, объявленную с церковной кафедры и в церковной литературе, мы встречаем уже очень рано, что свидетельствует о развитии церковного ростовщичества, начиная с XI века.

Борьба против церковного ростовщичества с церковной кафедры становится тем значительнее, что это было одной из редких возможностей проявления в Древней Руси общественного мнения.

В 1077 году, в поучении преподобного Феодосия, мы встречаем первое указание на «резоимание»[2]. В поучении к священникам своей епархии архиепископ Илья грозит занимающимся ростовщичеством:

«И кун лишу и в казнь будете от меня».

Епископ Владимирский Серапион называет ростовщичество «кровавым резоиманством» и увещает от него отказаться. В поучениях Кирилла Туровского, митрополита Кирилла II, в «Вопрошании Кирикове», на созванном в 1274 году Владимирском соборе, мы встречаем всюду то же указание на недопустимость «резоимания» и увещание духовенству не заниматься им. Такое увещание встречается и в послании митрополита Петра «игуменам, попам, дьяконам», а особенно подробно — в поучениях митрополита Фотия.

Неоднократные указания на недопустимость церковного ростовщичества встречаются и в обличительной литературе, посвящённой борьбе за церковное землевладение. Так, Вассиан, обращаясь к стяжателям — сторонникам церковного землевладения, говорит:

«Вы… все годовые излишки берете себе: или обращаете в деньги, чтобы давать в рост, или храните в кладовых, чтобы после, во время голода, продавать за дорогую цену». 

В том же обличительном слове Вассиан бросает резкие обвинения русским епископам, которые, по его словам, «вовсе по помышляли о благотворениях, иждивали все доходы своих кафедр на то, что умышляли себе несытно бесчисленные образы одежд и пищи и которые для умножения своих доходов занимались ростовщичеством, столь же немилостиво поступая с должниками, как и всякие другие ростовщики».

В слове Максима Грека «Об иноческом жительстве» содержатся резкие обличения против монастырских чиновников, что они «всякими неправдами и лихоимством стараются скопить себе злато и серебро, морят крестьян своих тяжкими и непрестанными работами, отдают свои деньги в рост бедным и своим крестьянам и когда росты умножатся, истязуют этих бедняков, отнимают у них имущество, выгоняют их с семействами из их домов и даже из селениий»[3].

В другом месте Максим Грек говорит «о страсти иудейского сребролюбия и лихомания», которым подвержено духовенство, в особенности монастыри.

Такое же обличение духовенства за ростовщичество встречаем мы у митрополита Даниила, который, в поучении к братии Иосифа Волоколамского монастыря, пишет о монахах, что если они, «имея всего вдоволь в общей монастырской казне на всякие свои потребы, держат еще в стяжаниях, ради сребролюбия продают и покупают, берут росты на росты и за свои рукоделия копят серебро и золото, то они должны подлежать строгому ответу перед богом и не избегнут страшных мук геенских»[4].




Замечательно, что за ростовщичество наказание возлагается только перед богом, о санкциях гражданского характера митрополит Даниил не упоминает, так как борьба с церковным ростовщичеством велась только путём увещания, но не мерами принуждения.

Обличение ростовщической деятельности церкви встречается на всех церковных соборах. Ростовщичеством занимались все церковные капиталисты, начиная от митрополитов, в размерах, допускаемых их экономическим положением.

Как же относилась царская власть к ростовщической деятельности церкви?

До тех пор пока не развился в России торгово-промышленный капитал, царская власть не мешала церкви заниматься этой «полезной» деятельностью, и никаких постановлений, касающихся права церкви заниматься ростовщичеством, мы почти не видим.

Попытки ограничить в этом отношении права духовенства мы встречаем с того момента, когда в защиту интересов торгово-промышленного класса происходит постепенное ограничение прав церкви, в частности, права заниматься коммерческими операциями, в том числе и ростовщичеством.

Первую попытку ограничить духовенство в его праве совершать ростовщические операции встречаем мы в постановлениях Стоглавого собора, который допускает производить операции по залогу недвижимой собственности лишь с царского разрешения. Постановление это, как, впрочем, и все другие постановления, пытавшиеся упорядочить церковный быт и нравы, не соблюдалось, и мы встречаем ещё в XVII веке многочисленные примеры ростовщической деятельности церкви, совершаемые ещё «без докладу царю».

Особая тема – ростовщичество монахов. 

Возьмем доимперскую эпоху. В число монастырей, где можно было заложить земли под ссуду, входили подмосковный Троицкий (с 1744 года – Троице-Сергиева лавра) и Калязин Троицкий Тверской епархии, как установил в начале XX века историк Александр Изюмов (Жилецкие землевладения в 1632 году // Летопись Историко-родословного общества в Москве. 1912. Вып. 3 и 4. С. 23).

В заклад принимались в числе прочего ювелирные изделия, то есть был устроен своеобразный церковный ломбард. В приходо-расходных книгах Азовского Иоанно-Предтеченского монастыря, изученных дореволюционным исследователем Николаем Оглоблиным, значится выручка «за закладные серьги, что Ивана-кузнеца» (Приходо-расходные книги Азовского Предтечева монастыря. 1699–1701 гг. К характеристике монастырского быта) // Чтения в Историческом обществе Нестора Летописца. 1907. Кн. 19. Отд. V. С. 31). Указанная история видится так: кузнец впал в нужду, и монастырь этим ловко воспользовался.

Вообще монастыри широко практиковали выдачу ссуд. С учетом стяжательского духа, характерного для многих обителей, что подтверждают разные источники, вряд ли можно предположить, что ссуды были беспроцентные. Аппетит приходит во время еды.

«Чем богаче становились монастыри… тем изобретательнее они делались на разные способы увеличивать свои богатства», – заключил Дмитрий Ростиславов, преподававший в Санкт-Петербургской духовной академии (Ростиславов Д.И. Опыт исследования об имуществах и доходах наших монастырей. СПб., 1876. С. 28).

Завесу над грехом стяжательства порой приоткрывали сами монахи. Насельник Кирилло-Белозерского монастыря Вассиан (Патрикеев) признался:

«Мы (монахи. – «НГР»), волнуемые сребролюбием и ненасытимостью, всевозможным способом угнетаем братий наших, живущих в селах, налагая проценты на проценты» (Цит. по: Ростиславов Д.И. Указ. соч., С. 28).

За столь смелые откровения Патрикееву отомстили: в 1531 году его заточили в Иосифов Волоколамский монастырь, бывший оплотом «православной экономики» со времен Иосифа Волоцкого, идеолога стяжательства и кумира нынешних апологетов богатой Церкви. В монастыре том совестливый чернец и скончался.

Другой монах – Максим Грек, чтимый Церковью как преподобный, высказывался еще категоричнее:

«Мы же не только остаемся бесчувственными и не сострадательными к такой их горькой участи и не удостаиваем их никакого утешения, хотя имеем заповедь заботиться милостиво о терпящих убожество и скудость житейских потреб, но еще и весьма бесчеловечно увеличиваем для них эту их скудость ежегодными требованиями обременительнейших ростов за взятое ими у нас взаем серебро, и никогда не прощаем им этой ежегодной уплаты, хотя бы в десять раз уже получили с них данное в долг.

И не только угнетаем их этим способом, но еще, если бы кто, по причине крайней нищеты не мог внести процентов на наступающей год, то требуем с него – о бесчеловечие! – другие проценты; если же не могут внести, отнимаем у них все, что имеют, и выгоняем их из своих сел с пустыми руками» (Нравоучительные сочинения. Слово 4).


Для иллюстрации кабалы фрагмент из фильма про 
"проценты - так я и до самой смерти платить буду" 
(Ветер с Востока. 1940)


Если ролик не открывается, вот другая ссылка.

---

Проблема церковного ростовщичества была столь острой, что Максим Грек возвращался к ней по крайней мере еще раз. В «Повести страшной и достопамятной и о совершенной иноческой жизни» он клеймит «бесчеловечное ростовщичество» применительно опять к монастырям (Памятники литературы Древней Руси. Конец XV – первая половина XVI века. М., 1984. С. 483). Как и упомянутый выше Патрикеев, Максим Грек был наказан и провел годы в заточении.

Известный церковный историк митрополит Макарий (Булгаков) подчеркнул, что наряду с монастырями ростовщичеством занимались архиерейские дома и приходские церкви. В рост отдавался также хлеб. Таким образом, к лихоимству приобщалось как белое, так и черное духовенство.

Но дело не в отдельных фактах: складывалась система церковного ростовщического гнета. 

Богатую пищу для размышлений дают исторические документы. Ростовщичество церковных структур подтверждается 16-м вопросом царя Ивана IV Стоглавому собору 1551 года. Царь вопрошал соборян «о церковной и монастырской казне, еже в росты дают: угодно ли се Богови и что Писание о сем глаголет?»

Подключение к делу царя говорит о критичности ситуации, важности немедленных оздоровительных мер.

Далее в материалах Собора есть такая фраза:

«Божественное Писание и миряном резоимство (ростовщичество. – «НГР») возбраняет, нежели церквам Божиим деньги в росты давати… Церковное богатство – нищих богатство…», что значило одно: деньги должны идти на благотворительность. И потому в главе 76 соборных решений было сказано: в рост денег не давать.

Казалось бы, после Собора уже не будет «духовных» гобсеков. Ан нет! Православные «банкиры» на Руси не перевелись. 

В 1569 году ловчий Ивана IV Григорий Дмитриевич пожертвовал московскому Успенскому собору 50 руб. (для сравнения: стрельцы при Иване Грозном получали жалованье 4 руб. в год), с тем чтобы на эти деньги была куплена земля. Условие было таким:

«А по собе им (соборному протопопу и всему причту. – «НГР») тех денег не делити и в росты не давати» (Шмелев Г.Н. Указ. соч., С. 33).

Условие высказывалось не случайно: духовенство сохраняло репутацию ростовщиков, в руки которых попадали обездоленные. Поэтому невозможно согласиться с мнением упомянутого Макария (Булгакова) о том, что после Стоглава церковное ростовщичество прекратилось. Лишь меры Екатерины II по отдалению духовенства от «православной экономики» лишили почвы церковное лихоимство.

Виды займов, документальное оформление, способы выплаты

Займы на Руси оформлялись с помощью так называемой заёмной кабалы или сокращённого варианта — заёмной памяти. Было два основных типа займа:

Закладная кабала оформляла залог земель, угодий, другой движимой и недвижимой собственности на время погашения долга и процентов по нему.

Служилая каьала оговаривала отработку долга службой (в том числе и военной — смотри боевые холопы) или физической работой у кредитора.

Соответственно, сами проценты по этим типам кабал (которые в эпоху Средневековья часто обозначались словом «серебро») именовались в актах либо «дельными» (оплата процентов работой), либо «ростовыми» (оплата процентов либо деньгами, либо товарами), то есть ростовщическими. Для хлебных (зерновых) займов с процентами вместо слова «рост» использовалось универсальное для любого зерна слово «насп» или «насоп» (насып). Вот пример хлебного займа, без наспа, но с вариантом возврата долга деньгами + 20 % годовых, указанных как «рост давати на денгы на пять шестои»:

№ 4 1584, декабря 6. — Заёмная кабала Терентия Филиппова на 5 четвертий овса и полушку ржи, занятых у домшинского житника Семиона:

Се яз, Терентеи Филипиев сын из деревни с Митицына, занял есми у Прилуцкаго манастыря у старца у Семиона, у домшинского житника, пять четверти овса да полушка ржы от сроко от Николина дни осенаго да до сроку Семенова Летопровотца без насоп. А не поставлю яз хлеба на срок на Семенов день, ино на мне за овес за четверть по шти алтын, а за рожь за полушку шесть алтын. Или полягут денгы по сроце, ино рост давати на денгы на пять шестои. А где ся кабала застанет, тут по неи и правеж. А на то послуси: Коротан Стефанов сын да Третияк Василев сын. А кабалу писал Алешка Федоров сын, лета 7093-го.

На обороте: оброке на заиме-1.

(СП ИИ. Ф. 271. Оп. 1. Д. 139. Подлинник. Сст. 1.

Судебник 1550 года запретил натуральные зерновые ссуды на сумму более 15 рублей.

Были и другие типы кабал, например, «лошадиные» кабалы. Они составлены по формуляру обычной заёмной кабалы: полный, расширенный или упрощённый. После основного текста акта, обычно по нижнему краю листа, сделаны пометы о том, что кабала была выдана «за лошадь». Сроки выдачи таких кабал совпадают с временем пахоты и уборки урожая.

С XV века сохранились разнообразные кабалы. В одной частично «служилой» кабале (позже датированной серединой XV века) говорится, что некто Васюк Нога Есипов занял у некоего старца Геронтия Троице-Сергиева монастыря 2 рубля «с четвертью» и отдал тому в залог принадлежавшую ему Лукинскую пустошь, а за рост Геронтию ту пустошь Лукинскую косити — то есть при получении ссуды закладывали землю с конкретным природным ресурсом (травой) и оговаривали получение процентов путём эксплуатации угодий (возможно и с приложением труда заёмщика) и получения конечного натурального продукта (в данном случае сена), а не денег.

Монастырскую кабалу (как и любую другую на Руси того времени) оформлял писец по шаблону с указанием имени, сословия и места жительства заёмщика. Обязательно указывались срок возврата займа (день, зачастую привязанный к религиозному празднику) и проценты. Могли оговариваться и другие условия: оплата заёмщиком судебных издержек в случае когда дело доходило до суда по кабале. Как сказано в одной из кабал 1641 года:

«под которым судом ни будут по сей кабале… сделав суд — давати, и за эти деньги заплатить рост, и судские все сполна».

На обороте кабалы заёмщик обязательно писал стандартную фразу «руку приложил», тем самым удостоверяя своё полное согласие с условиями кабалы. При заключении сделки обязательным было наличие свидетелей («послухов»). В случае возврата займа вместе с процентами в срок (или досрочно) сам документ (заёмная кабала или заёмная память) отдавался заёмщику.

Специальная кабала оформлялась, если часть денег при купле-продаже уплачена, а остальная часть подлежит уплате позднее. Такие кабалы шли с пометами «достальняя».

За 1599/1600 г. сделана следующая запись в приходных книгах:

«того же дни продали вкладной двор Якимовской Перевозчиков Офоне Потычке, взято за него в казну рубль денег да кабалу в рубле»

или:

«по приказу игумена Гурья з братиею казначей старец Мисаил продал монастырский долговой двор Фомы Колышкина Ивану Архипову, взял в казну полтора рубли денег, а вдосталь на нём взята кабала.»

Когда долг возвращался, на обороте кабалы появлялась соответствующая запись, иногда с указанием даты. Если деньги были выплачены полностью, сама кабала выдавалась на руки должнику. В приходно-расходных книгах монастыря казначей делал по этому поводу запись: и кабалу ему выдал. Это означает, что те кабалы, которые остались в монастыре и дошли до нас, отражают только «непогашенные» заёмщиками ссуды.

Если долг возвращался постепенно, частями, об этом также делали заметки. Выплаты долга растягивались на несколько лет. При этом далеко не всегда монастырь пользовался своим правом взыскивать долги через судебное разбирательство («правеж»), ожидая возврата денег столь длительное время. Впоследствии монастырские власти могли потребовать возвращения долгов у родственников:

«по сей кабале Окинфей заплатил во отца своего место Потапово Хлебниково три рубли и полшеста алтына денег.» (8 СП ИИ. Ф. 271. On. 1. Д.7. заимщика)

В XV веке в Северо-Восточной Руси стало широко распространяться Кабальное холопство оформленное служивой кабалой. Должники всех типов заносились в списки, с которых делали копии для хранения в волостной администрации. Монастыри не остались в стороне от данной тенденции (Источники: Ключевский, «Происхождение крепостного права», «Русск. М.», 1885, август; Ключевский, «Подушная подать и отмена холопства в России», «Русск. М.», 1886, № 5, 7, 9 и 10; Сергеевич, «Русские юрид. древности» т. I, 147—160).

За десятилетия до этого, в завещании митрополита Алексея (умершего в феврале 1378 года), написанном не позднее 1377 (датировка: Тихомиров М. Н. Средневековая Москва, с. 290—291; Смирнов И. И. Заметки, 3, с. 153.), упоминаются холопы-должники, попавшие в кабалу Чудова монастыря (основан в 1365 году Алексием) за «серебрецо». Этот текст важен, так как показывает насколько привычным и обыденным стало к тому времени «кабальное холопство» для монастырей:

А все те села даю с серебром и с половники и с третники и с животиною. А что моя челядь в селах, а на них серебрецо, и не похотят служити, и кто куда похочет, и тем воля, отдав серебрецо, в кто рост дает, тем воля же — Духовная грамота митрополита Алексея

Форма составления кабалы была выработана не позднее XIV века. На это указывает опубликованная Н.В. Калачевым в 1864 г. закладная кабала этого времени, написанная на пергаменте. Согласно ей Обросим и Лаврентий Васильевы взяли в долг у Федора Макарова десять сороков бел(9). В закладной уже содержится норма, известная по более поздним актам, в случае неплатежеспособности заемщика на заложенное владение составлялась купчая(10). С XV в. для краткости в заемной кабале делали оговорку о том, что при невыплате ссуды она становилась купчей на заложенные угодья (ся кабала и купчая грамота).

От XV в. дошли закладные кабалы, оформленные на монастыри (в том числе Троице-Сергиев и Симонов)(11). В одной из них, датированной серединой XV в., говорится, что некто Васюк Нога Есипов занял у старца Геронтия Троице-Сергиева монастыря 2 рубля с четвертью и отдал в залог принадлежавшую ему Лукинскую пустошь, а за рост Геронтию ту пустошь Лукинскую косити(12). Подобная практика, когда при получении ссуды закладывали землю и оговаривали получение процентов путем эксплуатации угодий, получила широкое распространение. Она, в частности, упомянута в закладной кабале 1462-1463 гг.: вотчинник Андрей Иванов Логинов занял у келаря Симонова монастыря 5 рублей под залог деревни Михайловской в Дмитровском уезде, а за рост посельский симоновский косит сено в той деревне(13).

В XVI-XVII вв. получили распространение служилые кабалы, по которым заемщики для отработки долга нанимались работать у кредитора. Они были известны уже в первой половине XVI в. о них упоминала статья Судебника 1550 г., посвященная кабальному холопству (кабалы за рост служити)(14).

Кабала составлялась по шаблону. 

Ее оформлял писец по поручению заемщика с указанием имени, сословия и места жительства. Обязательно указывались срок возврата займа и проценты по нему. Могли оговариваться и другие условия, в частности, оплата заемщиком судебных издержек в случае суда по кабале.

Как сказано в одной из кабал (1641 г.), под которым судом ни будут по сей кабале сделав суд давати, и за эти деньги заплатить рост, и судские все сполна(15). На обороте заемщик руку приложил, удостоверяя свое согласие с условиями кабалы. При заключении сделки обязательным было наличие свидетелей (послухов) эта норма известна еще со времен Русской Правды(16).

В качестве образца составления этого документа приводим кабалу 1600 г. из архива Иосифо-Волоколамского монастыря(17).

Се аз Евдоким Иванов сын Литвинова занял есми у Василья Васильевича Ржевского, у Григорья Ивашкина сына Шаблакина государей серебра три рубля денег московских ходячих августа от 25 числа до того ж дня на год. А за рост мне у государей и у Василья Васильевича служить на его дворе по все дни. А полягут деньги по сроку, и мне у государей, у Василья Васильевича, за рост по тому ж служить во дворе по все дни. А на то послух Безсон Иванов сын Козин.

Кабалу писал Васька Степанов сын июля в 20 день лета 7108 (18) году.

Как видно из кабалы, заемщик отрабатывал проценты службой у кредитора, становясь холопом. Скорее всего он был выкуплен монастырем и кабала оказалась в монастырском архиве. Документ составлен накануне голодных лет. Известно, что во время страшного голода 1601-1603 гг. владельцы изгоняли холопов, выдавая им отпускные грамоты, что было закреплено указом от 16 августа 1603 года(19).

У монастырей занимали представители разных категорий населения от знати до крестьян. 

Обеспечением взятых ссуд служило их имущество, которое в случае неплатежа пополняло богатства обители. В зависимости от ситуации ростовщические операции могли преследовать разные цели: получить расположение того или иного князя, увеличить свои владения или освоить их и, наконец, рационально использовать имеющиеся ресурсы, обеспечивая их прирост.

Интересно, что сами деньги (которые в эпоху Средневековья обозначались словом серебро) именовались в актах либо дельными, либо ростовыми, то есть ростовщическими. С помощью дельного серебра в феодальные и монастырские хозяйства привлекались рабочие руки. Дельное серебро иногда еще называли летним, так как ссуда погашалась отработкой по летам (годам).

Если долг вместе с ростом возвращался вовремя, кабальную запись отдавали заемщику. Однако это случалось не часто (недаром в русском языке закрепилось выражение попасть в кабалу).

В XV в. было широко распространено кабальное холопство. Должники заносились в особые списки, с которых делали копии, хранившиеся в волостной администрации. В завещании митрополита Алексея, написанном около 1377 г., упоминаются холопы-должники, попавшие в кабалу за серебрецо. Глава Русской церкви не исключает возможности дать им волю при условии возврата долга(20), но последнее было маловероятным.

Перешедшие по завещанию кремлевскому Чудову монастырю холопы-должники превратились в зависимых от обители крестьян.

В фонде Иосифо-Волоколамского монастыря хранится редкий документ Долговая книга 1532-1534 гг., в которой фиксировались долги крестьян (она была опубликована А.А. Зиминым в 1948 г.)(21). По-видимому, эта практика была распространена в крупных монастырях, которые с помощью кредита (выражавшегося как в денежной, так и в натуральной форме) привлекали в свои вотчины крестьян и удерживали их за собой.

Всего в Долговой книге перечислено 670 должников-крестьян из 24 сел, 3 селец, 18 починков и 157 деревень. Причем в записях о займе значится не только сам должник, но и вся его семья(22).

Большинство выданных ссуд относилось к долгосрочным, рассчитанным на длительное сохранение зависимости крестьян от монастыря. Это так называемые подможные ссуды, которые возвращались лишь при уходе крестьян из вотчины. Их размеры доходили до 1,5 рубля(23).

Подобные книги составлялись, по-видимому, на протяжении всего XVI в.(24) и в первой половине следующего столетия, когда монастырь для привлечения рабочих рук продолжал активно использовать кредит. Так, на основании ссудной (заемной) записи, составленной в 1642 г., вольный человек Евсевий Юрьев по прозвищу Дружина с семьей за долг в 10 рублей стал жить в монастырской вотчине и работать на обитель наравне с другими крестьянами(25).

Знатным заемщикам ссуды выдавались с иной целью для округления монастырских владений. А.А. Зимин, изучавший землевладение Иосифо-Волоколамского монастыря, подсчитал, что со времени его основания до кончины Иосифа Волоцкого, то есть с 1479 по 1515 г., монастырь заключил 60 сделок, из них 27 вкладов, 10 обменов, 1 покупку, и лишь одна вотчина была приобретена за долги(26). Это было село Бужировское с деревнями, полученное в 1512 г. от княгини Ирины, жены князя Семена Романовича, за долг в 500 рублей и причитающиеся проценты(27).

Однако на практике доля земель, приобретаемых монастырями с помощью ростовщичества, была значительно больше. Хотя по грамотам земли и угодья отдавались монастырю в дар (по душах родителей своих в наследие вечных благ), реальная причина расставания со своей собственностью заключалась в неплатежеспособности феодалов. Так, в 1425-1427 гг. Кузьма Яковлевич Воронин передал в Троице-Сергиев монастырь свою вотчинную землю на помин души. Там же содержится обязательство монастыря заплатить долг Воронина (10 рублей) некоему Трепареву(28). Очевидно, что под видом дарственной была совершена купчая(29).

По другой дарственной, датированной историками 1474-1478 гг., Анна Кучецкая передавала Троице-Сергиеву монастырю ряд своих владений, за что он снимал с нее долг мужа в размере 5 рублей(30). На похожих условиях Семен Васильев Шевяков в середине XVI в. передал Иосифо-Волоколамскому монастырю четверть деревни Шевелево, "игумен обязался заплатить долгу нашего с той отчинки по двум кабалам 5 рублей и 10 алтын с роста"(31).

При изучении документов по истории Троице-Сергиева монастыря исследователи обнаружили, что его земельные владения значительно увеличились в период междоусобной войны 1425-1453 гг., причем из 50 сел, приобретенных за это время, 9 достались обители неизвестным путем.

То же можно сказать о 4 из 5 селец и 10 из 50 деревень, перешедших к монахам(32).

Показательно, что монастырь, как правило, старался избавиться от сомнительно приобретенных владений, обменивая их на другие селения и угодья(33). Одновременно монастырь начал раздавать деньги взаймы под заклад угодий(34). В результате именно период междоусобной войны второй четверти XV в. стал временем становления Троице-Сергиева монастыря как крупного вотчинника(35).

Феодалы в качестве залога кредитору предлагали принадлежавшие им деревни, села и другие угодья, причем практиковался сбор дохода с этих имений в счет процентов "за рост пахать, и крестьян ведать, и доходы с крестьян имать всякие, и луга косить, и лес сечь, и всякими угодьями владеть, как сказано в одной из закладных XVI в."(36) По мнению Б.Д. Грекова, в судьбах многих знатных российских семей ростовщический капитал сыграл роковую роль(37).

К XVI в. монастыри уже владели значительной земельной собственностью. В конце правления Ивана III (в 1503 г.) была предпринята попытка секуляризовать монастырские и церковные земли, однако она не увенчалась успехом(38). Известно, в частности, что Иван III хотел затребовать в казну для проверки все земельные документы Троице-Сергиева монастыря(39).

При его преемнике Василии III с 20-х годов XVI в. в монастырских архивах появляются новые акты так называемые отписи (очищальные), грамоты, подтверждающие бескабальность проданных земель. По мнению исследователей, это свидетельствовало о все возраставшей ценности земли, стремлении закрепить ее в собственность, а также о распространении ее приобретения с помощью ссудных операций(40).

К середине XVI в. ростовщичество монастырей стало таким распространенным явлением, что привело к оскудению многих сел и деревень.

Ивана Грозного настораживало чрезмерное укрепление монастырей, и он, как и многие его современники, выступал за запрет церковного ростовщичества.

Церковный собор вынужден был согласиться с решением правителя, которое в официальном документе мотивируется Священным Писанием. Одна из глав Стоглава 1551 г. наставляла:

отныне по священным правилам святителям и всем монастырям деньги давать по своим селам своим крестьянам без росту и хлеб без насыпу для того, чтобы за ними христиане были, и села бы их были не пусты(41).

Предписывалось составлять книги займов с указанием должников и хранить эти книги в монастырской или святительской казне. По приговору церковно-земского собора 1580 г. митрополиту, епископам и монастырям запрещалось покупать земли или держать на них закладные грамоты(42).

Ограничения произвола ростовщиков коснулись и мирского населения, указ от 15 октября 1557 г. устанавливал, что в льготные годы (например, в неурожайный год) ссудный процент либо не взыскивался, либо понижался вдвое против обычного - до 10%.

Главным обеспечением прав кредитора являлся закон. 

Судебник 1550 г. содержал статью о кабальном холопстве (ст. 78), что свидетельствовало о распространенности этого явления (в более раннем судебнике 1497 г. такая статья отсутствовала, хотя само явление бытовало с конца XV в.)(43).

В Соборном уложении 1649 г. (глава 12, статьи 39 и 40) оговаривалась процедура отработки долга головой до искупа, когда при неуплате ссуды должник с семьей должен был работать на истца в счет погашения суммы. Такая отдача в зажив отражена еще в юридических нормах Киевской Руси, предусматривавших переход на службу кредитору за долги. Однако если в Русской правде норма отработки долга не оговаривалась, то в Уложении 1649 г. она предельно конкретизирована: 5 руб. за год работы взрослого мужчины, 2,5 руб. за год работы женщины и 2 руб. за год работы ребенка(44).

Соборным уложением 1649 г. выдача ссуд под проценты запрещалась(45). Но эта норма соблюдалась формально. За просрочку платежа проценты начислялись по прежней норме (20%). Как сказано в одной из заемных кабал 1657 г., по сроку без роста, а полягут деньги по сроце [после срока. А.Б.] и те деньги давати рост, как идет в людях, по расчету на пять шестой(46). В противном случае монастырям не было бы смысла выдавать ссуды, а монастыри продолжали ссужать деньги, о чем свидетельствуют сохранившиеся заемные кабалы и памяти.

В это время клиентура монастырей по-прежнему включала представителей знати, вотчинников и помещиков. Так, согласно тексту сохранившейся заемной памяти 1681 г. князь П.Ф. Мещерский занял у Иосифо-Волоколамского монастыря 280 рублей под залог разных драгоценностей камней, золота и серебра(47).

Что касается другой крупной категории заемщиков, крестьян, то в XVII в. монастыри продолжали ссужать их деньгами и сельскохозяйственными продуктами. Получаемые в долг пшеница, рожь и овес могли использоваться как посевной фонд. В случае если крестьяне не могли заплатить зерном, в монастырских записях указывался денежный эквивалент:

А буде рожью не заплатят, и им платить за ту рожь деньгами по торговой цене(48).

Эти нормы обычно применялись монастырями не только к чужим крестьянам, но и к своим, а также к монастырским слугам. Однако своим, как показывают заемные памяти Иосифо-Волоколамского монастыря XVII в., могли ссужать и без процентов(49).

В пору Смутного времени монастырь даже не ставил ограничений по возврату долга, ссудив в 1609 г. (в период осады монастыря тушинцами) черного попа Александра осьминой ржи, он указал вернуть ее в монастырскую житницу как Бог даст минется(50).

В XVII в. монастыри, как и прежде, активно использовали кредит для привлечения в хозяйство рабочих рук. 

Согласно сохранившимся документам из архива Воскресенского (Новоиерусалимского) монастыря для этого использовалось заключение найма или займа. И в том, и в другом случае простолюдины работали на монастырь за ссуженные или выданные деньги. При этом в случае невыполнения договора монастырь требовал возвращения задаточных денег с уплатой неустойки. Кроме того, наем сопровождался рядом кабальных условий, ограничивавших свободу работника. Были случаи, когда последние и вовсе лишались заложенного имущества, становясь батраками. Монастырь использовал их на перевозке дров, рубке леса и других работах(51).

В процессе изучения сохранившихся в российских архивах кабал XVI-XVII вв. историки заметили, что лишь незначительное их количество было снабжено приписками о хотя бы частичной выплате долга. По версии В.О. Ключевского именно крестьянская задолженность феодалам (в том числе монастырям) вызвала к жизни оформление крепостной зависимости крестьян(52) по Соборному уложению 1649 года.

Таким образом, итогом ссудных операций монастырей в XV-XVII вв. стало увеличение их земельных владений, привлечение рабочей силы и освоение приобретенных угодий.

Еще со времен В.О. Ключевского стало общепризнанным фактом, что монастыри сыграли значительную роль во внутренней колонизации России. В этой связи на ростовщичество русских монастырей, видимо, следует смотреть не только как на форму стяжательства, но и как на один из инструментов для освоения обширных пространств страны. http://www.vep.ru/bbl/history/cbr27.html

Приобретение холопов вместе с вотчиной

Знатным заёмщикам монастырские ссуды выдавались с иной целью — для «округления» монастырских владений.

А. А. Зимин, изучавший землевладение Иосифо-Волоцкого монастыря, подсчитал, что со времени его основания до кончины Иосифа Волоцкого, то есть за 36 лет, с 1479 по 1515 год, данный монастырь заключил 60 сделок, из них: 27 вкладов, 10 обменов, 1 покупку, и лишь одна вотчина была приобретена за долги. Это было село Бужаровское с деревнями, полученное в 1512 от княгини Ирины Товарковой-Пушкиной, жены князя Семёна Романовича Ярославского, за его долг в 500 рублей и накопившиеся к тому времени проценты.

Аналогичный случай произошёл с Троицко-Сергиевым монастырём в 1593/94 г. путём «уступки» от вдовы Ульяны Желтухиной в состав монастыря попала деревня Климкова с 3 пустошами в волости Вохне. Вдова обещала, что: «впредь ей не вступатись в ту вотчину», а для надёжности монастырь приплатил ей 35 рублей, поскольку в тот момент она сильно бедствовала: «нонеча я волочусь з детишками меж двор». За нарушение взятого обязательства вдове грозила неустойка в те же самые 35 рублей.

Несколько более сложный случай отражён в документа от января 1629 года. М.А.Булгакова, урождённая Воронова-Волынская (дворянка, стала монахиней и, уже будучи старицей Московского Вознесенского монастыря, сначала заложила землю Троицко-Сергиеву монастырю, а затем дала вкладом «старинную купленную вотчину своего деда и отца» — село Вороново в Перемышльской волости. Выкупная цена села определялась в 700 рублей, однако сам выкуп вкладчица запрещала, написав заклятье именем Спаса.

Наличие двух грамот — закладной и данной говорит о том, что суть сделки определялась именно закладной: 500 рублей необходимы были Марфе Булгаковой ''ради своей скудости, на свою нужду, чем долги розплатить и крестьянишкам своим на хлеб на семенной и на ячменной, что божиим судом хлеб у них мороз побил, и на лошади и на коровы, и на всякую крестьянскую ссуду''.

Забота старицы Марфы о собственных крестьянах объяснялась тем, что, уже будучи монахиней одной обители и отдавая село Вороново в другую монастырскую обитель, она не переставала им пожизненно владеть. Правда, для большей надёжности своих прав на Вороновскую вотчину троицкие монахи взяли с Марфы Булгаковой ещё и духовную грамоту (оформлялась непосредственно в присутствии архимандрита Дионисия и келаря Александра Булатникова) с завещанием этого села монастырю. После её смерти село с крестьянами перешло к монастырю уже без всяких оговорок.

Приобретение монастырями земель под видом дарения

На практике часть земель, приобретаемых монастырями с помощью ростовщичества, могла быть скрыта под видом дарения. Хотя по грамотам земли и угодья отдавались монастырю в дар (оформлялась так называемая «данная» — хороший пример здесь:), ради поминания своей души, душ умерших родственников («по душах родителей своих в наследие вечных благ») или на вспоможение родичам, уходящим в монастырь, реальная причина расставания со своей собственностью заключалась в неплатёжеспособности многих местных феодалов.

Примеры:

Семён Васильев Шевяков в середине XVI века передал Иосифо-Волоколамскому монастырю четверть деревни Шевелево — игумен обязался заплатить «долгу нашего с той отчинки … по двум кабалам 5 рублей и 10 алтын с роста». Обязательство игумена недвусмысленно указывает на то, что реально это была купчая — земля отдана монастырю в обмен на обязательство по оплате старого займа бывшего владельца земли.

Кузьма Яковлевич Воронин в 1425—1427 годах передал в Троице-Сергиев монастырь свою вотчинную землю «на помин души» — то есть он не мог оплатить помин ни деньгами, ни товаром, но общественная мораль того времени вынуждала его сделать это любой ценой. Там же содержится обязательство монастыря заплатить долг Воронина (10 рублей) некоему Трепареву. Очевидно, что под видом дарственной была совершена купчая: монастырь, за полученную от Воронина землю, заплатил его долг третьему лицу и оказал ему духовную услугу: «помин души».

По другой дарственной, датированной историками 1474—1478 годами, Анна Кучецкая передавала Троице-Сергиеву монастырю ряд своих владений, за что он «снимал» с неё долг её мужа в размере 5 рублей.

Из самых старых «данных» сохранились: дарственная Оксиньи, дочери Фомы Васильева, жены Григория Остафьева, архимандриту Чудова монастыря Иоакиму на пустошь Шугаровскую, близ реки Каширки (от 1381 г.) и дарственная Иулиании, жены великого князя Ольгерда, Успенской церкви в Озерищах (от 1377 г.).

Акулина (Голтяева), совершая с сыном акт дарения недвижимости в Переяславском уезде, обусловливает свои действия обязательством со стороны монастыря уплатить долги своего мужа «Ондрея» на сторону — «десять рублев… Марье Федорове с тое земли».

Анастасия (Саларева) и княгиня Евдокия, жена князя Дмитрия Ивановича Донского, при оформлении дарственной Троице-Сергиеву монастырю около 1435—1449 гг. на села Фаустовское и Козловское в Московском уезде, ставят условие, запрещающее покупку кому-либо, кроме них самих, этих вроде бы подаренных монастырю земель а будет им те села продати, и им мимо меня, Настасьи, тех сел не продати.

Подробная формула о неотчуждении земли содержится в грамоте начала XV в. В. К. Гуся Добрынского митрополиту Фотию на сельцо Васильевское и другие земли в Московском уезде:

А господа мои митрополиты киевскии и всеа Руси, Фотей и которые по нем будут, то селцо держат в дому пречистыа богородици и святого чюдотворца Петра, а не продаст его, ни променит, ни отдаст никому, занеже дал есмь то селцо, и деревенку, и пустошь на поминок своим родителем и себе и всему своему роду.

Все эти примеры свидетельствуют, что вкладчики или продавцы вотчин специальными оговорками, сделанными в соответствующих документах, пытались изъять эти вотчины из сферы купли-продажи: они должны были оставаться в собственности монастыря навечно, навсегда оставаясь святой церковной землёй. Но монастыри старались избавиться от «сомнительно» приобретённых владений, продавая и обменивая их на другие земли, что было дальновидно в свете проверок со стороны царской власти

При изучении документов по истории Троице-Сергиева монастыря исследователи обнаружили, что его земельные владения значительно увеличились в период междоусобной войны 1425—1453 гг., причём из 50 сёл, приобретённых за это время, 9 достались обители «неизвестным путём». То же можно сказать о 4 из 5 селец и 10 из 50 деревень, перешедших к монахам. Одновременно монастырь давал деньги взаймы под заклад угодий, выдавал свои земли в аренду феодалам и купцам, ставя перед ними конкретные условия по заселению этой земли людьми и обустройству.

В мощных землевладельцев со временем превратились Николаевский-Корельский, Михаило-Архангельский, Антониев-Сийский, Кирилло-Белозерский, Троице-Сергиевский монастыри.

Более поздние источники приводят и другие документальные свидетельства о монастырском ростовщичестве.

Например, бюджет Соловецкого монастыря содержит отдельные записи о процентном доходе.

Архангельский монастырь на Устюге в 1624—1648 годах совершил 50 сделок по приобретению земли, 47 из которых были реализацией права залога по неоплаченным займам. Стоимость земли составила около 7 тысяч рублей.

Как установил в начале XX века историк Александр Изюмов, подмосковный Троицкий монастырь и Калязинский (Тверской епархии)давали ссуды под залог земельных владений.

Троицкий монастырь в тот же период по результатам 42 залоговых сделок приобрёл земли на 4 тысячи рублей.

В залог принимались и ювелирные изделия, как в ломбарде. В приходо-расходных книгах Азовского Иоанно-Предтеченского монастыря, изученных Николаем Оглоблиным, значится выручка «за закладные серьги, что Ивана-кузнеца»

источник

---



---





воскресенье, 23 июня 2019 г.

Зри в корень победы сорняков. Диалектика антисоветизма.

Если вы хотите знать, как вас обманывают, вам придётся напрячь свой разум. Хотя бы чуть-чуть.




Немного о природе (диалектике) антисоветизма и 
преемственности между поколениями учителей и учеников.

«знаю лично некоторых профессоров из МГУ. Вроде неглупые люди, доктора наук. Но как про Сталина речь заходит, такой бред начинают нести, что я просто дар речи теряю! Какая то клиническая форма антисоветизма. И идиотизма. Немудрено, что и студенты, наслушавшись подобных рассуждений, тоже потом чушь городят».




Неогегельянцы они - профессионально врать учились по спекулятивным шаблонам «Науки логики» Гегеля (они именно это обзывают диалектикой).

Сегодняшние профессора получали образование уже в буржуазном СССР 1953-1991 и диссертации защищали перед учёными советами из «дипломированных лакеев буржуазии» при ЦК КПСС. Преемственность налицо.




Ну а те «дипломированные лакеи буржуазии» нахватались анти-марксизма в своё время от буржуазных революционеров, контрреволюционных пролетариату, типа «ренегата Каутского», «буржуа Плеханова», эдакой свиньи Троцкого» и её «поросяток» Бухарина, Пятакова, Радека (все эти эпитеты даны Лениным), от меньшевиствующих идеалистов типа лже-марксиста Деборина и лже-физика Иоффе и т.д., и т.п.




Только резидент Интеллидженс сервис, каутскианец, бывший член буржуазной социал-демократической партии Финляндии Отто Вилле Куусинен (он же - Отто Вилли Брандт, он же - Уско Сотамиес, он же - В. Балтийский) и его ученик, соратник и преемник, резидент МИ-6, каутскианец Ю.В. Андропов чего стоили - даже во время т.н. ленинградского дела умудрились отмазаться, видимо, подставив со-товарищей по контрреволюционной борьбе.


проникновение антисоветчиков в коммунистическую партию 
(Отец и сын.1979)


Если ролик не открывается, вот другая ссылка.

---

Кстати, именно О. Куусинен толкал целиком анти-марксистскую (противоположную научно-исследовательским трудам Маркса и Энгельса) речь «о перерастании государства диктатуры пролетариата в нашей стране в общенародное государство» на XXII съезде буржуазии КПСС:

«В Программе выдвинуты новые положения о перерастании государства диктатуры пролетариата в нашей стране в общенародное государство и о перспективах перехода к коммунистическому самоуправлению. Всестороннее обоснование этого принципиально важного положения дано в докладе товарища Хрущева. Я хочу лишь обратить внимание на следующее обстоятельство.

Много лет противники коммунизма, особенно правые социал-демократы, спекулировали на тему о том, будто марксисты собираются сохранять диктатуру пролетариата вплоть до победы коммунизма и даже после этой победы. Теперь подобным спекуляциям кладется конец.

В нашей новой Программе показана историческая обусловленность диктатуры пролетариата, которая необходима на период перехода от капитализма к социализму. Что касается периода перехода от социализма к коммунизму, то для него характерно превращение государства в общенародное, характерно широкое развитие социалистической демократии», («XXII Съезд КПСС. Стенографический отчёт», 1962 г. изд., т. 2, с. 381-382).


О.В. Куусинен


P.S. Я сам удивлялся и продолжаю удивляться тому, насколько талантливо врёт, к примеру, питерский профессор М.В. Попов.




С М.В. Поповым я впервые встретился в 1989-м.

Тогда, весной 1989 года, партийное руководство Ленинграда грубо разогнало митинг, устроенный профсоюзами на площади у Казанского собора в Ленинграде.

После этого, чтобы снизить накал страстей, руководство Ленинграда милостиво разрешило гражданам устраивать собрания и митинги на той же площади у Казанского собора, чтобы народ наигрался в Перестройку и Гласность. Эти стихийные стечения толп народа, начиная с от сексуальных меньшинств, панков, хиппи, ..., и оканчивая политиками и пенсионерами происходили там тогда практически каждый день.

Вот и эти доктора и кандидаты философских наук периодически появлялись там же - у Казанского собора. Ну а эти доктора и кандидаты философских наук, во главе с Поповым, тоже постоянно там толклись.


12-03-89. Митинг у Казанского собора.


«Вступайте в партию умеренного прогресса. Всего за 20 копеек мы ответим на любые ваши вопросы!» - зазывали к себе толпу эти философы-идеалисты. 

Люди вокруг них кучковались довольно быстро и задавали им самые разноплановые вопросы.

К чести этих философов, на вопросы, касающиеся архитектурных памятников Ленинграда (кто в этом доме жил, когда, что делал) они отвечали достаточно полно и интересно. Но вот на все другие, особенно на острые политические вопросы, эти философы отвечали умудряясь не ответить на вопросы, но создать у людей иллюзию того, что философы ответили на их вопросы.

Набрав с толпы таким образом 1-2-3 рубля, эти доктора и кандидаты дружно удалялись в ближайшую столовую, чтобы покушать на собранные деньги. 

По счастью, мой брат, окончивший ЛИСИ был знаком с этими философами, которые ранее бывало читали лекции в ЛИСИ. И он буквально восхищался этими философами, говоря мне, что философы знают всё и могут ответить на любые вопросы.

А я, естественно, был в недоумении: мол, как же так - они ведь умудряются не отвечать на вопросы, попросту уводя тему в совершенно другую сторону.

Брат в ответ пожимал плечами и отвечал лишь одним словом - «Философы




Потом, уехав тем же летом из Ленинграда, я благополучно забыл обо всём этом, окунувшись в гражданскую жизнь эпохи Перестройки...

Вспомнил я обо всём этом относительно недавно, когда внимательнейшим образом читал совместную работу Маркса и Энгельса «Святое семейство, или Критика критической критики против Бруно Бауэра и компании».

Как оказалось, метод, который используют М.В. Попов, В.П. Огородников, и др. философы-неогегельянцы, один в один похожи на метод, который использовали Бруно Бауэр и Кº, усвоившие из всего богатства философии великого Гегеля только самые спекулятивные стороны этой философии, включая спекулятивную «Науку Логики» - набор шаблонов, предназначенных для игры в слова, в словесные игры с философскими понятиями.

Разбивая в пух и прах философские спекуляции Бруно Бауэра и Кº, Маркс и Энгельс по сути разъясняли и разбивали в пух и прах спекулятивные приёмы гегелевской диалектики...

«Одна из главных задач абсолютной критики — это, прежде всего, дать всем современным очередным вопросам правильную постановку.

Она, именно, не отвечает на действительные вопросы, а подставляет совершенно другие вопросы...

Так, например, она преобразила еврейский вопрос таким образом, что ей уже не было надобности заняться исследованием политической эмансипации, составляющей содержание вопроса, и она могла, напротив, удовольствоваться критикой еврейской религии и изображением христианско-германского государства.

«Подобно всем прочим оригинальным проявлениям абсолютной критики, и этот метод, в свою очередь, представляет повторение спекулятивного фокуса. Спекулятивная философия, именно гегелевская философия, считала необходимым переводить все вопросы из формы здравого человеческого рассудка в форму спекулятивного разума и превращать действительный вопрос в спекулятивный, чтобы суметь ответить на него.

Извращая мои вопросы и влагая мне в уста свои собственные вопросы, на подобие того, как это делает катехизис, спекулятивная философия могла, конечно, как и катехизис, иметь в запасе готовый ответ на каждый мой вопрос».

(Маркс, Энгельс «Святое семейство, или Критика критической критики против Бруно Бауэра и компании», Соч. 2 изд. т. 2, с. 99; Эта же цитата у Ленина, «Философские тетради» 1936 г., с 38-39 или в ПСС 5 изд. т. 29, с. 21-22).


Карл Маркс (1818 - 1883 гг.) - немецкий философ и политик

источник

---


пятница, 14 июня 2019 г.

«Помни о детях! Внуках! Что ты скажешь им завтра?» #СССР

Эмоциональный возглас жившего в СССР:


Подписано - Ю.И. МУХИН:

ЕСЛИ БЫ ВАС НЕ БЫЛО...

Этой темой потребовали заняться несколько задевших меня моментов, проскочивших в интернете.

Сначала попалось на глаза вот это фото, на котором разрушавшие СССР московские дебилы несут плакат с обращением к тому, кто разрушать СССР не хотел:

«Помни о детях! Внуках! Что ты скажешь им завтра?»




И вот СССР нет уже 30 лет, уже 30 лет вы, дебилы, у власти. И что вы говорите своим детям и внукам?

Нет, я знаю, что вы не молчите, стыдливо опустив поросячьи глазки, вы нескончаемо воете о том, как плохо было в СССР, поскольку в СССР не было тех товаров, от которых ломятся полки магазинов сегодня. Вы стонете детям, какими голодными вы в СССР были, как страдали вы от отсутствия длинной колбасы.

И хотя это уже говорено-переговорено, но на этих дебилов факты никак не действуют. В том числе и потому не действуют, что им тогда придётся что-то говорить детям и внукам помимо рассказов о том, как они, бедные, в СССР голодали, и сколько трудов им стоило купить настоящие американские джинсы или бутылку настоящего американского виски.

Дети же глупы, они не спросят:

«А что, папа, ты в СССР делал такого, что в конечном итоге можно было продавать в магазинах? Ничего? Диссертацию написал? А что же ты не жрал свою диссертацию? Чего ты её не натягивал на свои ляжки? Что же ты воешь, что тебе, тупому и ленивому козлу, кто-то чего-то в СССР не делал? Кто и что обязан был тебе делать?».

Ну ладно. Есть несколько моментов, плохо понимаемых и теми, для кого СССР был Родиной.

Для меня удивительно, насколько много мы делали в то время, насколько превосходили Запад в вопросах экономики (народного хозяйства) даже тогда, когда Госплан и аппарат правительства поглотили ленивые дебилы с московской пропиской и демократической национальностью.

Вот пара запомнившихся моментов.

Я ещё помню, как мама стирала бельё на стиральной доске, как гладила постельное бельё скалкой и рубелем (кто-то помнит, что это?), как гладила рубашки и платья сплошным чугунным утюгом, который нагревала на топящейся углём плите. Это было в городе Днепропетровске, и это были 50-е годы.



Так вот, был такой британский комик Бенни Хилл, он начал хохмить в 1955 году,


и я вот наткнулся в интернете на его скетч, в котором жена героя его скетча гладит бельё на столе, на котором стоит телефон. Звучит звонок телефона и Бенни хватает вместо телефонной трубки горячий утюг именно такого типа, как я описал, и прикладывает его к уху. Это Британия 50-х, и, как видите, в этой Британии в те годы никого не удивляло, что бельё гладится такой архаикой. И до сих пор там нет воющей мрази, стонущей о том, как им в Лондоне при Черчилле плохо жилось.




В интернете сейчас уйма фотографий быта тех лет США и европейских стран, присмотритесь к ним. За исключением большого количества легковых автомобилей достаток быта практически такой же, как уже был и у нас.

Да, у нас похожий достаток был ещё не везде, но аналогичный Западу достаток уже был и стремительно распространялся по всем городам и весям СССР! А порою достаток был и больше, чем на Западе, и не только в области отдыха или медицины, но и в области товаров! СССР в те годы был авторитетом для всего мира, и поверьте, для всего мира марксизм не имел никакого значения, значение имело именно это - растущий материальный достаток граждан СССР.

К примеру, телевидение в СССР начало активно распространяться в СССР где-то с 1949 года, по крайней мере реклама телевизоров уже присутствует в советских журналах конца 40-х.

А драматург Корнейчук в 1952 году водил по Киеву итальянскую делегацию, приехавшую на XIX съезд тогда ещё ВКП(б), и когда итальянцы увидели телевышку и узнали, что на Киев регулярно вещает телевидение, они опешили – в это время в Италии о телевидении еще и не помышляли.

Да что Италия, в Великобритании первая телевизионная передача, собравшая англичан у редких тогда владельцев телевизора - это коронация нынешней королевы Елизаветы II 2 июня 1953 года.

А я где-то году в 58-59 (помню, что учительница ещё была младших классов, то есть мне было лет 9-10) вместе с классом плавал на экскурсию в Киев по Днепру на теплоходе. Несколько дней это было, мы жили на этом теплоходе (запомнилось название - «Юрий Яновский»).

А потом меня отобрали для телевизионной передачи Днепропетровского телевидения, на которой мы должны были рассказать об этом путешествии.

В студии было страшно жарко от софитов, я страшно боялся, что забуду слова (эфир был прямой), учительница, Вера Ивановна Смирнова, и ведущая телевидения подбадривали, но смотревшие передачу мои родители всё равно подытожили, что я выглядел перепуганным. Но я же и не королева, и стал телезвездой всего лет через 5 после неё. И заметьте, даже не в столице, а в простом областном городе СССР.

Да, мы во многих вещах отставали от Запада, но это отставание было на шаг-два, да и то, я работал в чёрной металлургии и уверяю, что в СССР в области чёрной металлургии мы во многих вещах были впереди всех. Таких эффективных доменных печей, как мы, никто не мог построить. Ведь неспроста мы строили металлургические заводы по всему миру.

Или, к примеру, в конце 70-х поставки нашего ферросилиция остановили аналогичный нашему завод в Детройте. А наш ферросилиций, привезенный в США за пару десятков тысяч километров, между прочим, изготавливался из худших материалов, чем в Детройте американцы выплавляли свой. Но продавался наш ферросилиций в США выше нашей внутренней цены в СССР даже в пересчёте доллар за 62 копейки.

Да что говорить о металлургии, если в 70-х каждый второй летательный аппарат в мире был советским.

А что касается недостатка легковых автомобилей, так ведь всего десяток лет назад была война, и не простая война, а исключительная по своей кровавости и разрушениям.

Для многих слова «разрушено войной» - это пустой звук, и «восстановление хозяйства» - тоже ни о чём не говорит. А у меня это было на глазах.

Моя 43-я средняя школа лежала в развалинах - немцы, когда бомбили в 1941 завод им. Артёма, угодили не только в многоэтажный дом, в котором жили мои родители (отец к тому времени уже ушёл на фронт, а беременная страшим братом мама ночевала у подруги), но и в школу.

И до третьего или четвёртого класса мы в этих развалинах своей школы играли в войну и в прятки, а учились в три смены, потеснив 35-ю школу, и 7-е отделение милиции в их здании.

Потом здание моей школы отстроили на том же месте заново, и я доучивался уже в новой, просторной школе.

В эти годы (конец 50-х начло 60-х) я каждое лето гостил в каком-нибудь селе у тёть, бабушек и дедушек. Сейчас вспоминаю, ещё в садике уже гостил в Могилёве (есть такое село в Днепропетровской области), потом в Златоустовке, Николаевке и Гупаловке. И ни в одном селе в то время не было электричества, да оно и в Днепропетровске было не регулярно, по крайней мере, керосиновая лампа постоянно висела у нас на стене в кухне, а за керосином и мне приходилось бегать со специальным бидончиком (керосин привозили на лошади в большой оцинкованной бочке).

А лет пять назад мы насилу добрались до ближних подходов к деревне во Владимирской области, далее, оставив внедорожник, километров 5-6 шли пешком, поскольку дорогу к деревне начисто разбили лесовозы воров, вырубивших в округе строевой лес, - разбили так, что даже на внедорожнике невозможно было проехать.

И в той, ныне богом забытой, деревне остались так сяк целыми четыре дома, и только в одном доме жили летом люди, к которым мы добирались. Сотовая связь до этого места уже не доставала. Но в деревне было электричество! Стояла линия, построенная в СССР, и она была под напряжением!

Мы в 50-х были не чета нынешним детям по своей самостоятельности: не то, что в школу, я и в садик в старшей группе ходил один, и примерно с этих лет меня посылали в ближайшие продовольственные магазины и ларьки за покупками.

Так вот сливочное масло я покупал грамм по 200 и обязательно в стеклянную баночку. А прибежав домой, заливал его холодной водой, поскольку холодильников ещё не было ни у людей, ни в магазинах.

Поэтому, какие, нахрен, легковые автомобили??

Нужно было строить электростанции, а для этого строить заводы по производству электрических машин, алюминия, меди, цемента и различных строительных материалов. А для этого строить шахты и рудники, заводы чёрной металлургии, катать прокат для всех видов строительства, строить волочильные стали для проволоки, строить высоковольтные и низковольтные линии передач.

Нужно было строить дома, а для этого строить заводы по производству кирпича, железобетонных изделий, фаянса, линолеума и пр. пр. пр. Сейчас дебилы морщат рожи - «хрущёвки»! А мой товарищ, долго проживавший в Германии, сообщил, что немцы охотно обновляют наши хрущёвки, оставшиеся от Советской Армии и очень ценят их не только за удобства и комфорт, но и за прекрасный внешний вид.


А дебилы - автомобили! Кстати, к концу СССР наша промышленность ведь даже автомобилями уже начала насыщать рынок.

Мой друг в конце 80-х купил «Москвич» не то, что без очереди, но и вообще - в рассрочку.

Дебилы тешат себя ржанием, что это были не автомобили, а «вёдра с гайками». А разве это вы, дебилы, их делали? Ведь вы бы, умничающие на этот счёт дебилы, и гайки в ведро не сумели насыпать, поскольку не знаете, что такое гайки, а автомобили из СССР ни в чём не уступали массовым автомобилям Запада - автомобилям для нормальных людей. В те времена весь мир автомобили ремонтировал, и американские автомобили, кстати, славились не безотказностью, а своей ремонтопригодностью.

Повторюсь, не грех.

В 1981-1982 годах из СССР поставлялось в год около 250 тысяч легковых автомобилей в 35 стран мира, из них наиболее крупные поставки в капиталистические страны были такими (тыс. машин в год):

в Великобританию - 17,8,
Канада - 16,4,
Голландия - 7,2,
Финляндия - 11,3,
ФРГ - 7,6 и
Францию - 26,6.

Кто сам не подсчитает, тому сообщу, что только в эти 6 стран в год поставлялось почти 87 тысяч легковых автомобилей из СССР.

А в 2013 году, с вашей, дебилов властью, по всей Европе было продано аж 5,5 тысяч российских легковых автомобилей! Причём, и через 21 год после гибели СССР в Европе покупают в основном всё ту же чисто советскую «Ниву».

США ещё во времена СССР угробили свою ткацкую промышленность начисто, а СССР поставлял на экспорт только хлопчатобумажных и вискозных тканей 122-132 миллиона метров.

В 1982 году Великобритания и Франция купили практически одинаковое количество бытовых советских холодильников - по 20,7 тысяч штук.

А Финляндия купила 39,9 тысяч велосипедов.

И вот снова у Великобритании и Франции числа покупок практически совпали - в 1982 году они купили по 3,1 миллиона штук советских часов. Причём, если в предшествовавшем 1981 году Великобритания купила всего 1,8 миллиона штук, то Франция и в 1981 купила их 3,2 миллиона. Замечу, что в это время население Великобритании было 56,6 миллиона человек, а Франции - 54,0 миллиона. Представляете, сколько народа в этих странах ходило не с «Роллексом», а с советскими часами?

Между прочим, по всему миру в те годы продавались по 22-23 миллиона штук советских часов в год. Это я ещё, кстати, лично увидел в конце 80-х: в «дьюти фри шопе» аэропорта Белграда за «Командирские» просили 100 долларов.

А вот, скажем, в 1981 году англичане купили 143 тысячи советских фотоаппаратов из тех 1,3 миллиона, проданных в том году в мире.

Радиоприёмники и телевизоры в Великобритании и Франции шли заметно хуже - из суммы проданных в мире 1,8 миллиона советских аппаратов, англичане купили всего 18,0 тысяч, а французы - 32,1

О числах производимого продовольствии говорить не буду, просто вспомню, что в каком-то интервью Марины Влади она рассказывала, что когда она в 70-х впервые привезла В.Высоцкого в США, то тот со злорадством отметил, что толстые женские жопы это бренд не только СССР. И вы, тупые бездельники, выли, что вам жрать нечего, а морды были, как у Егорки Гайдара - «ушей не видно»!

После развала СССР прошло примерно 30 лет, а вы, дебилы, способны представить, что такое сегодня 30 лет? Ведь техника и технологии развиваются просто в геометрической прогрессии.

Ну, к примеру.

В середине 60-х я работал слесарем-инструментальщиком, и если исключить сверлильные станки и дрели, то для изготовления, лекал, кондукторов штампов и пресс-форм мы применяли те же инструменты, что и наши коллеги 300-400 лет назад. А сейчас, когда я вижу, какие станки применяются для изготовления тех изделий, которые делали мы, какого качества получаются изготовленные на них изделия, какой инструмент моей специальности сегодня продаётся, я просто шарашусь - это какой-то фантастический скачок в том моём старом деле!

А каков скачок в строительстве! Ведь ещё 30 лет назад строили (разве что несколько механизировано) по тем же технологиям, что и 2000 лет назад, - всё те же деревянные полы, рамы, всё тот же кирпич и раствор.

В 60-х, за почти вековую историю телефона, к нему добавился только автоматический набор, а ещё через 30 лет - этот набор стал кнопочным. Всё остальное - принципы передачи речи, провода - оставалось как при Эдисоне. А сейчас? Это средство общения уже и принципиально и по виду никак не напоминает телефон 80-х.

А вычислительная техника? Я в 1973 начал работать на заводе, у нас было (только у бухгалтеров) несколько арифмометров, весь остальной завод считал на счётах, изобретённых в XIV веке.

В 80-х принципы фотографии и бытовой киносъёмочной техники оставались такими же, как и 150 лет назад во времена изобретения фотографирования. В конце 80-х я летел из-за границы рядом с возвращавшимся советским инженером, работавшим за рубежом. Он вёз редкую тогда, ещё плёночную японскую видеокамеру, мечтая обменять её в СССР на «Жигули». Это было всего 30 лет назад, а сейчас? Сейчас уже не найдёшь, на чём просмотреть те видеоплёнки. Да что плёнки, скоро и диски не на чем будет просматривать.

Ещё 30 лет назад единственным хранителем информации была бумага. А сейчас?

Трёхсерийный фильм умещается на видеокарте размером в пол ногтя! А в простом ноутбуке сегодня хранится тысячи раз больше информации, чем 30 лет назад в огромном архиве.

Когда я приехал в Казахстан, то ещё половина города жила в «саманухах» - практически в полуземлянках, обычном жилье для этих районов. Мы только начинали застраивать город «хрущёвками», и моя первая квартира была именно в «хрущёвке». А двухкомнатную и трёхкомнатную я уже получал в девятиэтажках, а через 20 лет мы уже стоили трёхэтажки сверхулучшенной планировки, и начали строить коттеджный посёлок. И распределяли и это жильё между работниками завода бесплатно.

Когда я приехал в Казахстан, то первой заботой было купить резиновые сапоги, поскольку дождь хотя и был редок, но если уж он прошёл, то через казахстанские глины и чернозём пробраться было не просто. А через 20 лет в городе не только было всё заасфальтировано, но была построена и вся самая передовая инфраструктура, включая плавательный бассейн и санатории.

Когда я приехал в Казахстан, то куры в продаже в магазине были редкостью, и называли их «синяя птица», а лет через 15 у нас была своя птицефабрика, забившая магазины жирными бройлерами и яйцами.

Мы работали! Мы не воняли по кухням, что нас никто не кормит и не одевает.

И сравнивать то, что есть сегодня, с тем, что было 30 лет назад, может только идиот. Это несравнимо!

Сравнивать нужно с тем, что мы в СССР имели бы, если бы Советский Союз и социализм остались даже в том, загнившем виде образца 1989 года. Прогресс движется в бешеном темпе, но мы в СССР от прогресса если и отставали в некоторых отраслях, то не более, чем на пару лет.

А загнивающим СССР был из-за вас, тупых уродов, родившихся не для того, чтобы осуществить в своём труде своё человеческое предназначение, а для того, чтобы «устроится», то есть, ничего не давать обществу, но от общества всё получить. И когда вы, алчные, тупые и ленивые твари, добрались до правительства, тут СССР и закончился.

Вот проскочила новость:

«Москва заняла последнее место в репутационном рейтинге городов мира. Он рассчитывается международной консалтинговой компанией Reputation Institute на основе анализа 12 тысяч других исследований и опросов, проведенных в странах Большой восьмерки. В основе рейтинга лежат три базовых критерия, — отмечает РБК это эффективное управление, развитая экономика и привлекательная окружающая среда в широком смысле этого понятия. Первые три строчки занимают Токио, Сидней и Копенгаген».

А в конце 80-х ЮНЕСКО выбирала самый комфортабельный город мира. Учитывались в этом городе количество товаров в магазинах, скорость передвижения по городу, запылённость и загазованность, площадь квартир, обеспечение их горячим, холодным водоснабжением и канализацией, и многое другое. Первые два места заняли два японских города (не помню название, но это точно были не Токио или Нагасаки). А вот третье место занял Киев, а в десятке лучших на планете для жизни городов, отодвинув парижи с лондонами, были Ленинград и Москва.

Да, разумеется, это только дурак купится на лужковские небоскрёбы и собянинские плитку и бордюры, тем не менее, уверен (как и А. Баранов), что Москву задвинули на последнее место несправедливо. Последнее место в каком-то рейтинге, это не показатель качества жизни в Москве, а показатель уважения к Рашке. СССР уважали, и не посмело бы ЮНЕСКО приуменьшить качество жизни в СССР, а Рашка…

Да кому её и уважать, кроме тупых местных дебилов из числа борцов с Навальным и искренних запутинских патриотов? И за что?? За что уважать вас, тупых идиотов, только и способных требовать, что бы вас кто-то кормил и обеспечивал?

Вы представляете, что было бы сейчас у нас в СССР, если бы вы, дебилы, не взяли власть в Советском Союзе и не разрушили его?

Если бы вас в 70-х выкинули вместе с вашими диссертациями и умением балаболить на ваш вожделенный Запад, оставив в СССР только тружеников?

Ю.И. МУХИН[/l]


источник

---