#Политштурм #Попов #не_марксист
Михаил Васильевич Попов - один из деятелей современного коммунистического движения. Доктор философских и кандидат экономических наук, а также автор многих научных работ, лидер партии с тридцатилетним опытом политической борьбы.
Попова окружают другие “ученые” марксисты из числа однопартийцев и членов Фонда рабочей академии, тоже доктора и кандидаты наук. Многие зрители Попова возлагают на него и его сторонников большие надежды.
Но давайте присмотримся, что на самом деле представляет собой профессор Попов и остальная «красная профессура»?
Если ролик не открывается, вот другая ссылка.
---
Основательный и детальный разбор деятельности М.В.Попова со всеми ссылками на источники можно найти здесь:
Часть I К критике буржуазного профессора ч.1
Часть II К критике буржуазного профессора ч.2
Часть III К критике буржуазного профессора ч.3
---
Профессор М.В. Попов – как и его организации в лице РПР-ФРА – кажется, резко выделяется среди остальных деятелей рабочего движения. Посудите сами: это доктор философских наук и кандидат экономических наук, автор «более 300 научных работ», знаток Гегеля и Маркса. Его опыт партийной работы – борьбы с оппортунизмом – составляет около 30 лет. Такими учёнейшими людьми пестрит вся РПР-ФРА: тут и проф. А.С. Казенов (доктор философских наук), проф. В.И. Галко (кандидат экономических наук), проф. А.В. Золотов (доктор экономических наук), доц. И.М. Герасимов (кандидат технических наук), Б.Н. Гавшин (кандидат экономических наук), О.А. Мазур (доктор экономических наук) и другие.
Вот многие люди и возлагают на них большие надежды. Считают проф. Попова — поскольку он наиболее влиятельный деятель партии — мастером диалектики и выдающимся ученым, говорят о настоящих марксистах в этой партии, именуют их грозой буржуазии и вестниками грядущего Октября. В то же время ряд изданий и авторов, напротив, рьяно критикует профессора и партию, считая их лишь вредным наростом на теле рабочего движения. В настоящем материале мы прикоснемся к творчеству РПР-ФРА и постараемся выяснить истинный характер РПР-ФРА.
Сперва рассмотрим один из ключевых аспектов в творчестве красной профессуры — экономический анализ РФ и вклад в политэкономию капитализма вообще. Отметим, что подобные вещи могли бы стать теоретическим фундаментом для современных коммунистов. Именно они позволили бы выяснить, что представляет из себя экономика нашей страны и современный капитализм как таковой. Это, в свою очередь, позволило бы определиться с тактикой борьбы и выяснить, как и на кого коммунистам нужно опираться. А на этом базируется и отношение к действующей власти, понимание перспектив развития и т.п.
И вот к столь серьезному делу господа ученые подходят максимально ответственно. Настолько ответственно и добросовестно, что за 28 лет капитализма в России мы можем назвать лишь одну работу, где имеется попытка осмыслить экономику в целом. Работа была написана на фоне кризиса 2008-2009 гг., а трудился над ней целый коллективный разум: профессора Ельмеев, Попов, Мутагиров и др.[1]
Вся «аналитика», представленная в произведении, ограничивается лишь громкой декламацией и констатацией фактов: сколько занято в промышленности, какова убыль в тех или иных отраслях. Осмыслять же эти факты никто не хочет. А историю российского капитализма и некоторые особенности нашей экономики – о которых Попов говорит уже сегодня – и вовсе небрежно обошли стороной. Для кого писали эту книгу, зачем писали — не ясно.
Подчеркнем, это была единственная в своем роде попытка как-то осмыслить российскую экономику в целом. Ни до этой монографии, ни уж тем более после профессура не пишет большие работы и серьезные исследования. К сожалению, в библиографии г-на Попова мы не отыщем ни одного исследования банковской системы РФ или российского капитализма вообще[2]. Мы найдем лишь небольшие статьи по поводу улучшения буржуазной экономики[3], небольшие отступления от темы на различных лекциях[4] и пр.
Публикации иных кандидатов наук – Гавшина, Герасимова и пр. – также затрагивают вопрос об улучшении российской экономики, описывают все кратко, в общих чертах и постулативно и пр. Интересный факт. Г-н Гавшин защитил кандидатскую диссертацию[5]. В ней обосновано сглаживание противоречий между классами и разъяснены методы такого сглаживания.
Выходит, что реальной экономической работой в отношении нашего капитализма никто не занимается. Это, однако, не мешает профессорам выступать с различными заявлениями и делать экономические открытия. Вот, например, Попов отрицает банковскую систему в России и странах постсоветского пространства. Он утверждает, что в стране – мы будем отталкиваться только от РФ – вместо банков орудуют ростовщики:
Есть ли у нас банки в России? Вот, как экономист, я кандидат экономических наук, профессор по кафедре экономики и права, как экономист я констатирую, что в России на сегодняшний день банков нет ни одного…Наши банки…эти ростовщические конторы не финансируют, не кредитуют наше производство. Или кредитуют под такие проценты, что никто не может их брать [6]
Процент, по которому Центробанк давал коммерческим банкам кредиты, составлял один-два процента. А у нас было 13. Чтоб никто не поднялся из предприятий…Поэтому у нас банков нету. У нас есть ростовщические конторы, которые занимаются тем, чтобы дать и как-то всучить вам деньги, не занимаясь никаким производством, а потом с вас вытянуть…
Читатель, наверное, уже заметил, что данная идея подается как точное знание, истина истин. Профессор не просто выдвигает предположение, он констатирует, к тому же как экономист. Понятно, что без действительного экономического анализа такие суждения – это в лучшем случае сырые идеи или простенькие, умозрительные предположения. И не ясно, отчего профессор свои предположения, которые еще нужно проверить, облекает в форму точного знания.
Для многих людей идея ростовщичества в РФ кажется, как минимум, сомнительной и странной. Но для других — ростовщичество очевидно. Кроме того, эта идея затрагивает целый пласт вопросов: с одной стороны, это наглядная иллюстрация принципов работы профессоров; а с другой – к этому вопросу примыкает тема концентрации капитала в финансовой сфере, наличие или отсутствие в стране своего финансового капитала, империализма и так далее. И потому мы вынуждены подробно рассмотреть эту идею. Чтобы в полной мере уяснить вопрос, мы разобьем рассуждение профессора на три пункта, из которых по сути и состоит вся идея. Так мы последовательно разберем каждый из этих пунктов и глубже уясним верность или ложность рассуждений Попова.
1.Конторы. Наши профессора отвергают монополизм в финансовой сфере. На это намекает и презрительное название «контора» – это, как правило, мелкое учреждение. Г-н Галко прямо заявляет, что едва ли наши организации можно считать монополиями. А довод, что приводит г-н Галко, крайне сомнителен для экономиста: «активы всей банковской системы России гораздо меньше активов одной крупной западной банковской монополии»[8].
Хочется спросить: а что с того, что активы меньше? Галко – как активный читатель Ленина – не может не знать, что монополия определяется в первую очередь внутри страны, так сказать, в национальных рамках. К примеру, Ленин именно так и определял монополии в Германии : сравнивал крупнейшие банки Германии с…остальными банками Германии[9]. Тоже самое он проделывал с Францией, Англией и даже отчасти с Россией. А что мы имеем в современной РФ?
В 2018 году активы лишь одной «конторы» – «Сбербанка» – составили 27 трлн. рублей (407 млрд. долларов)[10]. А это, на секундочку, около 30% всей банковской системы РФ. Это ли не свидетельство предельной концентрации капитала и образования монополий? С точки зрения Ленина – безусловно да. С точки зрения проф. Галко – как-то оно весьма сомнительно…
А таких «контор» как «Сбербанк» в стране еще несколько: «ВТБ» (13 трлн. рублей), «Газпромбанк» (6,1 трлн. рублей), «Россельхозбанк» (3,2 трлн рублей), «Альфа-Банк» (3,2 трлн)[11]. Эти крупнейшие «ростовщики» охватывают всю страну. Они представлены, если не буквально в каждом населенном пункте, то буквально в каждой республике, области, крае и округе. Помимо региональных отделений крупные «ростовщики» присоединяют к себе организации помельче. Например, «Газпромбанк» контролирует организацию «Абсолют», «Балтинвестбанк», «Урал Кредит Банк» и пр. А кроме того, наши «ростовщики» носят международный характер. Вот, например, «ВТБ» представлен в Украине, Беларуси, Казахстане, Грузии, Азербайджане, Армении, Германии и Великобритании – охватывая этим Центральную Европу – Анголе, Китае и Индии[12].
В общем, мы в полной мере и точно можем говорить, что перед нами монополистические гиганты. «Международные ростовщические тресты» …
2. Ссудные кассы, которые не занимаются никаким производством. Ученые доносят до нас одну простую мысль, де-наши банки редко и мало выдают ссуды, не дают систематических кредитов, лишены связи с промышленностью и не обслуживают её. В лучшем случае, говорят нам профессора, это ссудные кассы. Так ли это?
Кредитный портфель «Сбербанка» на 2018 год выглядел следующим образом: нефтяная отрасль (1,6 трлн. рублей), металлургия (1,4 трлн. рублей), пищевая промышленность и сельское хозяйство (1,05 трлн), машиностроение (965 млрд), химическая промышленность (621 млрд) и так далее[13]. Кредитный портфель «Газпромбанка» и вовсе состоит на 80% из кредитов промышленности[14]. И это не какие-то случайные, редкие ссуды. Это – ежегодные и крупные займы.
Приведем несколько ярчайших примеров, какие компании, у кого и в каких размерах получают займы. Сперва укажем промышленную монополию, а затем – «ростовщический трест» и величину займа:
1) «Газпром»: в 2012 году «Газпромбанк» предоставил долгосрочную кредитную линию на сумму в 60 млрд. рублей (около 900 млн. долларов), а в 2017 году – краткосрочный займ на сумму в 35 млрд. рублей (500 млн. долларов). В 2013 году «ВТБ» и «Сбербанк» открыли долгосрочную кредитную линию на общую сумму в 90 млрд. рублей (1,3 млрд. долларов). В 2017 году европейское отделение «ВТБ» выдало займ в 19 млрд. рублей (287 млн. долларов)[15].
2) «Газпром-нефть»: в 2014 году «Сбербанк» выдал несколько долгосрочных займов на сумму в 35 млрд. рублей (530 млн. долларов). В 2015 году тем же банком были предоставлены долгосрочные кредиты на сумму свыше 57,6 млрд. рублей (873 млн. долларов). В том же году был выдан займ на сумму 13,9 млрд. рублей (210 млн. долларов). Также у компании имеется долг перед группой российских банков в размере 98,8 млрд. рублей (1,4 млрд. долларов)[16]
3) «Интер РАО»: в 2009 году «Сбербанк» выдал займ в размере 1,6 млрд. евро. В том же году «Газпромбанк» предоставил кредит на 220 млн. евро. В 2014 году – государственный «Внешэкономбанк» выделил 31 млрд. рублей (469 млн. долларов)[17].
4) «АЛРОСА» (один из крупнейших в мире алмазных трестов): В 2013-2014 гг. «Альфа-Банк» выдал несколько займов на общую сумму в 2,7 млрд долларов под фиксированные 4% годовых. В 2016 году «ВТБ» предоставил кредит в размере 600 млн. долларов[18].
Такое происходит ежегодно и постоянно. С крупнейшими компаниями и с небольшими. С публичными компаниями (ОАО/ПАО) и государственные корпорациями. Наши «ростовщики» открывают кредитные линии, выдают краткосрочный и долгосрочные займы, покупают облигации и учитывают векселя. Нередко, конечно, выдают займы под залог имущества. В залог идут непосредственно сами предприятия, фонды или пакет ценных бумаг. Но не стоит думать, что это какая-то особенность ушлых российских «ростовщиков». Кредиты под залог акций, векселей или же недвижимости были известны в середине 19 века, о них еще Маркс писал[19]. И то были банки, а не ростовщические конторы. Подобное практикуют также иностранные – в первую очередь западные – банковские монополии[20].
«Ростовщические тресты» также занимаются депозитарным хранением, работают со вкладами (вкладами промышленных компаний), ведут текущие счета и т.д. По сообщениям ЦБ за 2018 год, в «ростовщической» системе образовался даже переизбыток свободных денег во вкладах и депозитах суммой в 3,3 трлн. рублей[21].
Подобная деятельность – депозиты и вклады с одной стороны, кредиты с другой – на языке экономической науки формулируется следующим образом. Это – накопление временно свободных в хозяйственном обороте средств и направление их туда, где имеется временный недостаток.
Однако наши «ростовщики» и этим не ограничиваются. Концентрация капитала ведет не только к простому укрупнению предприятия, но и к значительному расширению сферы его деятельности. И вот один из «ростовщиков» сообщает:
основными видами корпоративных банковских услуг являются коммерческое кредитование, проектное финансирование, финансирование слияний и поглощений, торговое финансирование, финансовый и операционный лизинг, привлечение депозитов, расчетное и кассовое обслуживание, операции на рынках капитала, услуги по управлению фондами, брокерские услуги, консультационные услуги по вопросам слияний и поглощений, и корпоративного финансирования, депозитарные услуги и доверительное управление.
Банк также осуществляет сделки по инвестированию в капитал, торговые операции с иностранной валютой и ценными бумагами, а также операции с драгоценными металлами…[22]
Но что самое поразительное – под управлением некоторых трестов прямо находится промышленность. Так, под управлением «Сбербанка» находятся автомобильная компания «ДерВейс», «Южная автомобильная группа» и др[23]. Под управлением «Газпромбанка» находятся «Уралмашзавод» и «Объединенный Машиностроительный Завод». А через них – «Уральский завод химического машиностроения», чешское подразделение «Skoda», «Уральский металлургический завод» и пр. Также «ростовщику» принадлежит газовая компания «Союз», «Невская трубопроводная компания», «Завод качественных сплавов» и другие предприятия[24].
В общем, мы понимаем, что наши «ростовщические тресты» — это в первую очередь организации по обслуживанию производства. Причем такие организации, которые взяли под полный контроль некоторые промышленные монополии.
3.Высокая ставка — ростовщичество. Помимо всего прочего нас также уверяют, что ставка кредитования тут слишком высокая. А значит перед нами не банк – у него она всегда низкая. Перед нами только ростовщики. Если принять во внимание всё выше сказанное, то тезис о ростовщиках уже кажется спорным. Но быть может из-за одной лишь высокой ставки наши тресты и правда являются скорее ростовщиками? Такое вполне возможно. Но есть ряд затруднений.
Сегодня в передовых государствах очень дешевые кредиты. И стоит сказать, что на таком контрасте строится львиная доля всей теории «у нас нет банков». Однако г-да ученые забывают, что дешевые кредиты – это лишь недавнее изобретение. В 1902 году – а это уже эпоха империализма – американские, в частности нью-йоркские, банки выдавали кредиты под 20% годовых[25]. С 1960-х гг. ставка ФРС составляла 3-20% годовых[26]. Даже в 90-е, и нулевые средняя ставка оставалась на высоком уровне. А ставка ФРС определяет ставку коммерческих кредитов вообще. Принцип действия такой же, как и в РФ. Есть ставка ЦБ, а есть маржа коммерческих банков, которая накидывается поверх процента от ЦБ.
Если следовать логике профессора, то у США в этот период не было банковской системы. Были лишь ростовщические тресты. Не было значит и финансового капитала с империализмом. Война во Вьетнаме – это что угодно, но не империалистическая агрессия. Интервенция НАТО – во главе с США – в Югославию в 1995 и 1999 гг. – это не империалистическая агрессия. Ведь ставка слишком «ростовщическая».
Дальше – больше. Империализм как бы привязан к ставке ЦБ. Он то исчезает, то появляется в зависимости от величины процента. Вот в 1902 году империализма не было. Ставка в норму пришла – появился. Потом опять исчез. А потом вновь появился. Снова исчез. И т.д.
В общем, мы понимаем, что «из-за высокой ставки нет банков» — это весьма ошибочное суждение. У ошибки два корня: с одной стороны, перед нами банальное игнорирование фактов, с другой – перед нами выборочное цитирование и неверное толкование Маркса.
Дело в том, что апологеты такой «теории» ссылаются в основном на Маркса. Те его положения, касающиеся величины процента и ростовщичества. К сожалению, они не увидели ряд важнейших положений, которые также высказывает Маркс.
Например, в 26 главе 3 тома классик пишет о величине процента[27]. Он сообщает, что процент зависит от спроса на денежный капитал. То есть чем выше спрос, тем дороже и кредит. Нередко может случаться даже так, что процент будет превышать среднюю норму прибыли. И это не превратит банк в ростовщическую контору, не превратит банковскую систему в ростовщическую систему.
В 36 главе 3 тома Маркс сообщает нам, наверное, самое главное относительно здешней «теории». Он пишет об условиях для господства ростовщиков. И в отличие от людей, что только на словах клянутся в верности диалектике, Маркс применяет её на деле.
Марксисты вообще полагают, что для всего нужны определенные условия. Для бонапартистского режима – Бонапарты, Бисмарк, Де Голль и пр. – требуется равновесие между классами. Для пролетарской революции нужна революционная ситуация, как минимум. Даже для выращивания картошки нужны определенные условия! Спросите любого садовода – да что уж там, любого человека – и он назовет вам эти условия. И скажет, что её нельзя вырастить, кинув клубни в сугроб при 30-градусном морозе, обильно поливая этот сугроб шампанским. Нет условий – нет феномена.
И вот Маркс пишет:
Ростовщический капитал соответствует преобладанию мелкого производства крестьян, живущих своим трудом, и мелких мастеров — ремесленников…Чем незначительнее та роль, которую в общественном воспроизводстве играет обращение, тем больше расцветает ростовщичество[28]
Таковы единственные условия для господства ростовщиков и ростовщических контор. Но именно таких условий у нас в стране нет. РФ – это развитая капиталистическая страна. Развитая в том смысле, что лишена глубоких докапиталистических пережитков. Здесь господствует крупная промышленность, а капиталистическое хозяйство охватывает все сферы экономики. Преобладает крупнотоварное производство. И т.д.
Говорить о ростовщических трестах в таких условиях – об их господстве – это по меньшей мере неразумно. Как максимум, обманчиво. Профессор Попов именно что предлагает выращивать картошку, выкидывая клубни в сугроб.
А мы понимаем, что все три тезиса оказываются ошибочными. В ходе их разбора мы выяснили, что в России, как, впрочем, и странах СНГ, имеются банковские монополии (тресты). Свои банковские монополии. И вне зависимости от величины процента сущность данных организаций будет именно такой.
Вопрос о банках на сегодняшний день затрагивает вопрос и о финансовом капитале. И вот г-н
Попов заявляет:
Товарищ Попов отрицает существование в России финансового капитала согласно определению финансового капитала. Потому что финансовый капитал – это не промышленный капитал, который иногда что-то получает от тех организаций, которые называются финансовыми или кредитными. Это банковский капитал, сращенный с промышленным.
Причем, сращенный настолько, что по существу промышленным капиталом руководит банковский капитал… Прежде чем дать вам какую-то ссуду, они у вас и это спросят, и это спросят… Они настолько глубоко все это выясняют, что они потом по существу могут управлять этим промышленным капиталом…
И это возможно только при том случае, если кредитование промышленного производства является систематическим… А если они дают такие бешеные проценты, то, так сказать, это эпизодические моменты и никакого единства промышленного и банковского капитала нет…[29]
Обратимся к «Газпромбанку». Это – банковский капитал. И он прямо господствует над капиталом промышленным в лице «Уралмашзавода», «ОМЗ» и пр. За счет систематического кредитования, ведения текущего счета, ведения бухгалтерии, депозитов и пр. Но в еще большей степени – за счет прямого владения компаниями.
Разве это не то самое господство банков над промышленностью, о котором говорит г-н Попов? Разве это не то самое сращивание, как его понимает профессор? И стоит сказать, что господство тут осуществлено в еще большей степени. Ведь одно дело манипулировать компанией через кредиты и пр. Но совсем другое – прямо владеть компанией, превращать промышленную монополию в зависимое дочернее предприятие. Налицо – то самое сращивание, о котором говорит Попов и даже выше этого.
Но проблема не только в отрицании фактов. Она кроется также в самом толковании «финансового капитала». Г-н Попов четко заучил определение и постоянно его повторяет. Но толкует он данное определение не как сращивание, а как простое господство банка над промышленностью (к тому же за счет одних лишь кредитов).
И вот, что странно. Нередко к представителям финансового капитала относят промышленников и промышленные монополии. Французский марксист Поль Лафарг в сочинении «Американские тресты…» к финансовым группам и финансистам относил, например, Рокфеллера с его нефтяной компанией «Стандарт Ойл»[30]. И даже, о ужас, сам Ленин относил ряд промышленников к финансистам и «финансовым королям»[31]. Как же так? Разве финансовый капитал это не простое «господство банков над промышленностью»?
В том-то всё и дело. Финансовый капитал – это нечто большее. Советский экономист Л.А.
Леонтьев отмечает:
…Ленин говорит о слиянии или сращивании банков с промышленностью, а не об установлении господства банков над промышленностью. В других местах Ленин определяет финансовый капитал как «банковый капитал монополистически немногих крупнейших банков, слившийся с капиталом монополистических союзов промышленников», или как «крупнейший доросший до монополии, промышленный капитал, слившийся с банковым капиталом»[32]
Итальянский марксист Антонио Пезенти в одном из сочинений пишет:
Если исходить из правильного представления о том, что финансовый капитал — это слияние промышленного капитала и денежного капитала в разных ликвидных его формах, то довольно трудно, хотя и не столь уж важно решить, преобладает ли сейчас в финансовом капитале денежный (банковский) или промышленный капитал. Оба они переплетаются, сливаются и даже физически представлены одними и теми же лицами…Финансовый капитал — это целое, это сплетение, сегодня настолько тесное, что забывается, из каких частей оно состоит[33]
Аналогичную позицию высказывал Ленин:
Вместе с этим развивается, так сказать, личная уния банков с крупнейшими предприятиями промышленности и торговли, слияние тех и других посредством владения акциями, посредством вступления директоров банков в члены наблюдательных советов (или правлений) торгово-промышленных предприятий и обратно…
Получается, с одной стороны, всё большее слияние, или, как выразился удачно Н. И. Бухарин, сращивание банкового и промышленного капиталов, а с другой стороны, перерастание банков в учреждения поистине «универсального характера»[34]
Владение акциями друг друга, вступление в совет директоров друг друга и т.д. Вплоть до создания единой компании – так называемой финансово-промышленной группы (ФПГ). О ней мы скажем чуть ниже. Вот, что в конечном счете означает сращивание. Пропорции в результате этого сращивания, конечно, могут быть разными. И тем не менее.
Ленин не спроста пишет фразу «вместе с этим». По существу, такое слияние – лишь верхушка айсберга. Оно возникает отнюдь не на пустом месте. Может быть оно и развивается как раз на почве кредитных связей? Вот, что по этому поводу пишет С.М. Меньшиков – один из выдающихся советских экономистов и главных специалистов по данной теме:
понятие финансового капитала не сводится к кредитным связям банков с промышленностью[35]
Не сводится… Тем не менее кредит играет важную роль в установлении тесной связи и даже некотором подчинении (т.к. при кредитовании банк может выставить определенные условия — например, не совершать таких-то сделок без согласования с банком). Но только в связи с остальными операциями. В своем произведении «Современный капитализм…» Меньшиков это наглядно показывает на богатом фактическом материале[36].
Сперва возникает теснейшая связь между банками и промышленностью. Причем, на основе всех операций: кредитование, вклады, текущий счет, рассчетно-кассовое обслуживание, учредительство, операции с ценными бумагами и так далее. И даже на основе длительных соглашений, нередко скрепляемых документально. Автор показывает, как такие отношения в конечном счете ставят промышленный капитал под пяту банка, а банк – в лапы промышленной компании. В результате чего и происходит слияние их капиталов.
Продолжение тут...
---
Михаил Васильевич Попов - один из деятелей современного коммунистического движения. Доктор философских и кандидат экономических наук, а также автор многих научных работ, лидер партии с тридцатилетним опытом политической борьбы.
Попова окружают другие “ученые” марксисты из числа однопартийцев и членов Фонда рабочей академии, тоже доктора и кандидаты наук. Многие зрители Попова возлагают на него и его сторонников большие надежды.
Но давайте присмотримся, что на самом деле представляет собой профессор Попов и остальная «красная профессура»?
Почему Попов — НЕ марксист?
Если ролик не открывается, вот другая ссылка.
---
Основательный и детальный разбор деятельности М.В.Попова со всеми ссылками на источники можно найти здесь:
Часть I К критике буржуазного профессора ч.1
Часть II К критике буржуазного профессора ч.2
Часть III К критике буржуазного профессора ч.3
---
К критике буржуазного профессора ч.1
Профессор М.В. Попов – как и его организации в лице РПР-ФРА – кажется, резко выделяется среди остальных деятелей рабочего движения. Посудите сами: это доктор философских наук и кандидат экономических наук, автор «более 300 научных работ», знаток Гегеля и Маркса. Его опыт партийной работы – борьбы с оппортунизмом – составляет около 30 лет. Такими учёнейшими людьми пестрит вся РПР-ФРА: тут и проф. А.С. Казенов (доктор философских наук), проф. В.И. Галко (кандидат экономических наук), проф. А.В. Золотов (доктор экономических наук), доц. И.М. Герасимов (кандидат технических наук), Б.Н. Гавшин (кандидат экономических наук), О.А. Мазур (доктор экономических наук) и другие.
Вот многие люди и возлагают на них большие надежды. Считают проф. Попова — поскольку он наиболее влиятельный деятель партии — мастером диалектики и выдающимся ученым, говорят о настоящих марксистах в этой партии, именуют их грозой буржуазии и вестниками грядущего Октября. В то же время ряд изданий и авторов, напротив, рьяно критикует профессора и партию, считая их лишь вредным наростом на теле рабочего движения. В настоящем материале мы прикоснемся к творчеству РПР-ФРА и постараемся выяснить истинный характер РПР-ФРА.
ЭКОНОМИКА СТРАНЫ
Сперва рассмотрим один из ключевых аспектов в творчестве красной профессуры — экономический анализ РФ и вклад в политэкономию капитализма вообще. Отметим, что подобные вещи могли бы стать теоретическим фундаментом для современных коммунистов. Именно они позволили бы выяснить, что представляет из себя экономика нашей страны и современный капитализм как таковой. Это, в свою очередь, позволило бы определиться с тактикой борьбы и выяснить, как и на кого коммунистам нужно опираться. А на этом базируется и отношение к действующей власти, понимание перспектив развития и т.п.
И вот к столь серьезному делу господа ученые подходят максимально ответственно. Настолько ответственно и добросовестно, что за 28 лет капитализма в России мы можем назвать лишь одну работу, где имеется попытка осмыслить экономику в целом. Работа была написана на фоне кризиса 2008-2009 гг., а трудился над ней целый коллективный разум: профессора Ельмеев, Попов, Мутагиров и др.[1]
Вся «аналитика», представленная в произведении, ограничивается лишь громкой декламацией и констатацией фактов: сколько занято в промышленности, какова убыль в тех или иных отраслях. Осмыслять же эти факты никто не хочет. А историю российского капитализма и некоторые особенности нашей экономики – о которых Попов говорит уже сегодня – и вовсе небрежно обошли стороной. Для кого писали эту книгу, зачем писали — не ясно.
Подчеркнем, это была единственная в своем роде попытка как-то осмыслить российскую экономику в целом. Ни до этой монографии, ни уж тем более после профессура не пишет большие работы и серьезные исследования. К сожалению, в библиографии г-на Попова мы не отыщем ни одного исследования банковской системы РФ или российского капитализма вообще[2]. Мы найдем лишь небольшие статьи по поводу улучшения буржуазной экономики[3], небольшие отступления от темы на различных лекциях[4] и пр.
Публикации иных кандидатов наук – Гавшина, Герасимова и пр. – также затрагивают вопрос об улучшении российской экономики, описывают все кратко, в общих чертах и постулативно и пр. Интересный факт. Г-н Гавшин защитил кандидатскую диссертацию[5]. В ней обосновано сглаживание противоречий между классами и разъяснены методы такого сглаживания.
Выходит, что реальной экономической работой в отношении нашего капитализма никто не занимается. Это, однако, не мешает профессорам выступать с различными заявлениями и делать экономические открытия. Вот, например, Попов отрицает банковскую систему в России и странах постсоветского пространства. Он утверждает, что в стране – мы будем отталкиваться только от РФ – вместо банков орудуют ростовщики:
Есть ли у нас банки в России? Вот, как экономист, я кандидат экономических наук, профессор по кафедре экономики и права, как экономист я констатирую, что в России на сегодняшний день банков нет ни одного…Наши банки…эти ростовщические конторы не финансируют, не кредитуют наше производство. Или кредитуют под такие проценты, что никто не может их брать [6]
Процент, по которому Центробанк давал коммерческим банкам кредиты, составлял один-два процента. А у нас было 13. Чтоб никто не поднялся из предприятий…Поэтому у нас банков нету. У нас есть ростовщические конторы, которые занимаются тем, чтобы дать и как-то всучить вам деньги, не занимаясь никаким производством, а потом с вас вытянуть…
Читатель, наверное, уже заметил, что данная идея подается как точное знание, истина истин. Профессор не просто выдвигает предположение, он констатирует, к тому же как экономист. Понятно, что без действительного экономического анализа такие суждения – это в лучшем случае сырые идеи или простенькие, умозрительные предположения. И не ясно, отчего профессор свои предположения, которые еще нужно проверить, облекает в форму точного знания.
Для многих людей идея ростовщичества в РФ кажется, как минимум, сомнительной и странной. Но для других — ростовщичество очевидно. Кроме того, эта идея затрагивает целый пласт вопросов: с одной стороны, это наглядная иллюстрация принципов работы профессоров; а с другой – к этому вопросу примыкает тема концентрации капитала в финансовой сфере, наличие или отсутствие в стране своего финансового капитала, империализма и так далее. И потому мы вынуждены подробно рассмотреть эту идею. Чтобы в полной мере уяснить вопрос, мы разобьем рассуждение профессора на три пункта, из которых по сути и состоит вся идея. Так мы последовательно разберем каждый из этих пунктов и глубже уясним верность или ложность рассуждений Попова.
1.Конторы. Наши профессора отвергают монополизм в финансовой сфере. На это намекает и презрительное название «контора» – это, как правило, мелкое учреждение. Г-н Галко прямо заявляет, что едва ли наши организации можно считать монополиями. А довод, что приводит г-н Галко, крайне сомнителен для экономиста: «активы всей банковской системы России гораздо меньше активов одной крупной западной банковской монополии»[8].
Хочется спросить: а что с того, что активы меньше? Галко – как активный читатель Ленина – не может не знать, что монополия определяется в первую очередь внутри страны, так сказать, в национальных рамках. К примеру, Ленин именно так и определял монополии в Германии : сравнивал крупнейшие банки Германии с…остальными банками Германии[9]. Тоже самое он проделывал с Францией, Англией и даже отчасти с Россией. А что мы имеем в современной РФ?
В 2018 году активы лишь одной «конторы» – «Сбербанка» – составили 27 трлн. рублей (407 млрд. долларов)[10]. А это, на секундочку, около 30% всей банковской системы РФ. Это ли не свидетельство предельной концентрации капитала и образования монополий? С точки зрения Ленина – безусловно да. С точки зрения проф. Галко – как-то оно весьма сомнительно…
А таких «контор» как «Сбербанк» в стране еще несколько: «ВТБ» (13 трлн. рублей), «Газпромбанк» (6,1 трлн. рублей), «Россельхозбанк» (3,2 трлн рублей), «Альфа-Банк» (3,2 трлн)[11]. Эти крупнейшие «ростовщики» охватывают всю страну. Они представлены, если не буквально в каждом населенном пункте, то буквально в каждой республике, области, крае и округе. Помимо региональных отделений крупные «ростовщики» присоединяют к себе организации помельче. Например, «Газпромбанк» контролирует организацию «Абсолют», «Балтинвестбанк», «Урал Кредит Банк» и пр. А кроме того, наши «ростовщики» носят международный характер. Вот, например, «ВТБ» представлен в Украине, Беларуси, Казахстане, Грузии, Азербайджане, Армении, Германии и Великобритании – охватывая этим Центральную Европу – Анголе, Китае и Индии[12].
В общем, мы в полной мере и точно можем говорить, что перед нами монополистические гиганты. «Международные ростовщические тресты» …
2. Ссудные кассы, которые не занимаются никаким производством. Ученые доносят до нас одну простую мысль, де-наши банки редко и мало выдают ссуды, не дают систематических кредитов, лишены связи с промышленностью и не обслуживают её. В лучшем случае, говорят нам профессора, это ссудные кассы. Так ли это?
Кредитный портфель «Сбербанка» на 2018 год выглядел следующим образом: нефтяная отрасль (1,6 трлн. рублей), металлургия (1,4 трлн. рублей), пищевая промышленность и сельское хозяйство (1,05 трлн), машиностроение (965 млрд), химическая промышленность (621 млрд) и так далее[13]. Кредитный портфель «Газпромбанка» и вовсе состоит на 80% из кредитов промышленности[14]. И это не какие-то случайные, редкие ссуды. Это – ежегодные и крупные займы.
Приведем несколько ярчайших примеров, какие компании, у кого и в каких размерах получают займы. Сперва укажем промышленную монополию, а затем – «ростовщический трест» и величину займа:
1) «Газпром»: в 2012 году «Газпромбанк» предоставил долгосрочную кредитную линию на сумму в 60 млрд. рублей (около 900 млн. долларов), а в 2017 году – краткосрочный займ на сумму в 35 млрд. рублей (500 млн. долларов). В 2013 году «ВТБ» и «Сбербанк» открыли долгосрочную кредитную линию на общую сумму в 90 млрд. рублей (1,3 млрд. долларов). В 2017 году европейское отделение «ВТБ» выдало займ в 19 млрд. рублей (287 млн. долларов)[15].
2) «Газпром-нефть»: в 2014 году «Сбербанк» выдал несколько долгосрочных займов на сумму в 35 млрд. рублей (530 млн. долларов). В 2015 году тем же банком были предоставлены долгосрочные кредиты на сумму свыше 57,6 млрд. рублей (873 млн. долларов). В том же году был выдан займ на сумму 13,9 млрд. рублей (210 млн. долларов). Также у компании имеется долг перед группой российских банков в размере 98,8 млрд. рублей (1,4 млрд. долларов)[16]
3) «Интер РАО»: в 2009 году «Сбербанк» выдал займ в размере 1,6 млрд. евро. В том же году «Газпромбанк» предоставил кредит на 220 млн. евро. В 2014 году – государственный «Внешэкономбанк» выделил 31 млрд. рублей (469 млн. долларов)[17].
4) «АЛРОСА» (один из крупнейших в мире алмазных трестов): В 2013-2014 гг. «Альфа-Банк» выдал несколько займов на общую сумму в 2,7 млрд долларов под фиксированные 4% годовых. В 2016 году «ВТБ» предоставил кредит в размере 600 млн. долларов[18].
Такое происходит ежегодно и постоянно. С крупнейшими компаниями и с небольшими. С публичными компаниями (ОАО/ПАО) и государственные корпорациями. Наши «ростовщики» открывают кредитные линии, выдают краткосрочный и долгосрочные займы, покупают облигации и учитывают векселя. Нередко, конечно, выдают займы под залог имущества. В залог идут непосредственно сами предприятия, фонды или пакет ценных бумаг. Но не стоит думать, что это какая-то особенность ушлых российских «ростовщиков». Кредиты под залог акций, векселей или же недвижимости были известны в середине 19 века, о них еще Маркс писал[19]. И то были банки, а не ростовщические конторы. Подобное практикуют также иностранные – в первую очередь западные – банковские монополии[20].
«Ростовщические тресты» также занимаются депозитарным хранением, работают со вкладами (вкладами промышленных компаний), ведут текущие счета и т.д. По сообщениям ЦБ за 2018 год, в «ростовщической» системе образовался даже переизбыток свободных денег во вкладах и депозитах суммой в 3,3 трлн. рублей[21].
Подобная деятельность – депозиты и вклады с одной стороны, кредиты с другой – на языке экономической науки формулируется следующим образом. Это – накопление временно свободных в хозяйственном обороте средств и направление их туда, где имеется временный недостаток.
Однако наши «ростовщики» и этим не ограничиваются. Концентрация капитала ведет не только к простому укрупнению предприятия, но и к значительному расширению сферы его деятельности. И вот один из «ростовщиков» сообщает:
основными видами корпоративных банковских услуг являются коммерческое кредитование, проектное финансирование, финансирование слияний и поглощений, торговое финансирование, финансовый и операционный лизинг, привлечение депозитов, расчетное и кассовое обслуживание, операции на рынках капитала, услуги по управлению фондами, брокерские услуги, консультационные услуги по вопросам слияний и поглощений, и корпоративного финансирования, депозитарные услуги и доверительное управление.
Банк также осуществляет сделки по инвестированию в капитал, торговые операции с иностранной валютой и ценными бумагами, а также операции с драгоценными металлами…[22]
Но что самое поразительное – под управлением некоторых трестов прямо находится промышленность. Так, под управлением «Сбербанка» находятся автомобильная компания «ДерВейс», «Южная автомобильная группа» и др[23]. Под управлением «Газпромбанка» находятся «Уралмашзавод» и «Объединенный Машиностроительный Завод». А через них – «Уральский завод химического машиностроения», чешское подразделение «Skoda», «Уральский металлургический завод» и пр. Также «ростовщику» принадлежит газовая компания «Союз», «Невская трубопроводная компания», «Завод качественных сплавов» и другие предприятия[24].
В общем, мы понимаем, что наши «ростовщические тресты» — это в первую очередь организации по обслуживанию производства. Причем такие организации, которые взяли под полный контроль некоторые промышленные монополии.
3.Высокая ставка — ростовщичество. Помимо всего прочего нас также уверяют, что ставка кредитования тут слишком высокая. А значит перед нами не банк – у него она всегда низкая. Перед нами только ростовщики. Если принять во внимание всё выше сказанное, то тезис о ростовщиках уже кажется спорным. Но быть может из-за одной лишь высокой ставки наши тресты и правда являются скорее ростовщиками? Такое вполне возможно. Но есть ряд затруднений.
Сегодня в передовых государствах очень дешевые кредиты. И стоит сказать, что на таком контрасте строится львиная доля всей теории «у нас нет банков». Однако г-да ученые забывают, что дешевые кредиты – это лишь недавнее изобретение. В 1902 году – а это уже эпоха империализма – американские, в частности нью-йоркские, банки выдавали кредиты под 20% годовых[25]. С 1960-х гг. ставка ФРС составляла 3-20% годовых[26]. Даже в 90-е, и нулевые средняя ставка оставалась на высоком уровне. А ставка ФРС определяет ставку коммерческих кредитов вообще. Принцип действия такой же, как и в РФ. Есть ставка ЦБ, а есть маржа коммерческих банков, которая накидывается поверх процента от ЦБ.
Если следовать логике профессора, то у США в этот период не было банковской системы. Были лишь ростовщические тресты. Не было значит и финансового капитала с империализмом. Война во Вьетнаме – это что угодно, но не империалистическая агрессия. Интервенция НАТО – во главе с США – в Югославию в 1995 и 1999 гг. – это не империалистическая агрессия. Ведь ставка слишком «ростовщическая».
Дальше – больше. Империализм как бы привязан к ставке ЦБ. Он то исчезает, то появляется в зависимости от величины процента. Вот в 1902 году империализма не было. Ставка в норму пришла – появился. Потом опять исчез. А потом вновь появился. Снова исчез. И т.д.
В общем, мы понимаем, что «из-за высокой ставки нет банков» — это весьма ошибочное суждение. У ошибки два корня: с одной стороны, перед нами банальное игнорирование фактов, с другой – перед нами выборочное цитирование и неверное толкование Маркса.
Дело в том, что апологеты такой «теории» ссылаются в основном на Маркса. Те его положения, касающиеся величины процента и ростовщичества. К сожалению, они не увидели ряд важнейших положений, которые также высказывает Маркс.
Например, в 26 главе 3 тома классик пишет о величине процента[27]. Он сообщает, что процент зависит от спроса на денежный капитал. То есть чем выше спрос, тем дороже и кредит. Нередко может случаться даже так, что процент будет превышать среднюю норму прибыли. И это не превратит банк в ростовщическую контору, не превратит банковскую систему в ростовщическую систему.
В 36 главе 3 тома Маркс сообщает нам, наверное, самое главное относительно здешней «теории». Он пишет об условиях для господства ростовщиков. И в отличие от людей, что только на словах клянутся в верности диалектике, Маркс применяет её на деле.
Марксисты вообще полагают, что для всего нужны определенные условия. Для бонапартистского режима – Бонапарты, Бисмарк, Де Голль и пр. – требуется равновесие между классами. Для пролетарской революции нужна революционная ситуация, как минимум. Даже для выращивания картошки нужны определенные условия! Спросите любого садовода – да что уж там, любого человека – и он назовет вам эти условия. И скажет, что её нельзя вырастить, кинув клубни в сугроб при 30-градусном морозе, обильно поливая этот сугроб шампанским. Нет условий – нет феномена.
И вот Маркс пишет:
Ростовщический капитал соответствует преобладанию мелкого производства крестьян, живущих своим трудом, и мелких мастеров — ремесленников…Чем незначительнее та роль, которую в общественном воспроизводстве играет обращение, тем больше расцветает ростовщичество[28]
Таковы единственные условия для господства ростовщиков и ростовщических контор. Но именно таких условий у нас в стране нет. РФ – это развитая капиталистическая страна. Развитая в том смысле, что лишена глубоких докапиталистических пережитков. Здесь господствует крупная промышленность, а капиталистическое хозяйство охватывает все сферы экономики. Преобладает крупнотоварное производство. И т.д.
Говорить о ростовщических трестах в таких условиях – об их господстве – это по меньшей мере неразумно. Как максимум, обманчиво. Профессор Попов именно что предлагает выращивать картошку, выкидывая клубни в сугроб.
А мы понимаем, что все три тезиса оказываются ошибочными. В ходе их разбора мы выяснили, что в России, как, впрочем, и странах СНГ, имеются банковские монополии (тресты). Свои банковские монополии. И вне зависимости от величины процента сущность данных организаций будет именно такой.
Вопрос о банках на сегодняшний день затрагивает вопрос и о финансовом капитале. И вот г-н
Попов заявляет:
Товарищ Попов отрицает существование в России финансового капитала согласно определению финансового капитала. Потому что финансовый капитал – это не промышленный капитал, который иногда что-то получает от тех организаций, которые называются финансовыми или кредитными. Это банковский капитал, сращенный с промышленным.
Причем, сращенный настолько, что по существу промышленным капиталом руководит банковский капитал… Прежде чем дать вам какую-то ссуду, они у вас и это спросят, и это спросят… Они настолько глубоко все это выясняют, что они потом по существу могут управлять этим промышленным капиталом…
И это возможно только при том случае, если кредитование промышленного производства является систематическим… А если они дают такие бешеные проценты, то, так сказать, это эпизодические моменты и никакого единства промышленного и банковского капитала нет…[29]
Обратимся к «Газпромбанку». Это – банковский капитал. И он прямо господствует над капиталом промышленным в лице «Уралмашзавода», «ОМЗ» и пр. За счет систематического кредитования, ведения текущего счета, ведения бухгалтерии, депозитов и пр. Но в еще большей степени – за счет прямого владения компаниями.
Разве это не то самое господство банков над промышленностью, о котором говорит г-н Попов? Разве это не то самое сращивание, как его понимает профессор? И стоит сказать, что господство тут осуществлено в еще большей степени. Ведь одно дело манипулировать компанией через кредиты и пр. Но совсем другое – прямо владеть компанией, превращать промышленную монополию в зависимое дочернее предприятие. Налицо – то самое сращивание, о котором говорит Попов и даже выше этого.
Но проблема не только в отрицании фактов. Она кроется также в самом толковании «финансового капитала». Г-н Попов четко заучил определение и постоянно его повторяет. Но толкует он данное определение не как сращивание, а как простое господство банка над промышленностью (к тому же за счет одних лишь кредитов).
И вот, что странно. Нередко к представителям финансового капитала относят промышленников и промышленные монополии. Французский марксист Поль Лафарг в сочинении «Американские тресты…» к финансовым группам и финансистам относил, например, Рокфеллера с его нефтяной компанией «Стандарт Ойл»[30]. И даже, о ужас, сам Ленин относил ряд промышленников к финансистам и «финансовым королям»[31]. Как же так? Разве финансовый капитал это не простое «господство банков над промышленностью»?
В том-то всё и дело. Финансовый капитал – это нечто большее. Советский экономист Л.А.
Леонтьев отмечает:
…Ленин говорит о слиянии или сращивании банков с промышленностью, а не об установлении господства банков над промышленностью. В других местах Ленин определяет финансовый капитал как «банковый капитал монополистически немногих крупнейших банков, слившийся с капиталом монополистических союзов промышленников», или как «крупнейший доросший до монополии, промышленный капитал, слившийся с банковым капиталом»[32]
Итальянский марксист Антонио Пезенти в одном из сочинений пишет:
Если исходить из правильного представления о том, что финансовый капитал — это слияние промышленного капитала и денежного капитала в разных ликвидных его формах, то довольно трудно, хотя и не столь уж важно решить, преобладает ли сейчас в финансовом капитале денежный (банковский) или промышленный капитал. Оба они переплетаются, сливаются и даже физически представлены одними и теми же лицами…Финансовый капитал — это целое, это сплетение, сегодня настолько тесное, что забывается, из каких частей оно состоит[33]
Аналогичную позицию высказывал Ленин:
Вместе с этим развивается, так сказать, личная уния банков с крупнейшими предприятиями промышленности и торговли, слияние тех и других посредством владения акциями, посредством вступления директоров банков в члены наблюдательных советов (или правлений) торгово-промышленных предприятий и обратно…
Получается, с одной стороны, всё большее слияние, или, как выразился удачно Н. И. Бухарин, сращивание банкового и промышленного капиталов, а с другой стороны, перерастание банков в учреждения поистине «универсального характера»[34]
Владение акциями друг друга, вступление в совет директоров друг друга и т.д. Вплоть до создания единой компании – так называемой финансово-промышленной группы (ФПГ). О ней мы скажем чуть ниже. Вот, что в конечном счете означает сращивание. Пропорции в результате этого сращивания, конечно, могут быть разными. И тем не менее.
Ленин не спроста пишет фразу «вместе с этим». По существу, такое слияние – лишь верхушка айсберга. Оно возникает отнюдь не на пустом месте. Может быть оно и развивается как раз на почве кредитных связей? Вот, что по этому поводу пишет С.М. Меньшиков – один из выдающихся советских экономистов и главных специалистов по данной теме:
понятие финансового капитала не сводится к кредитным связям банков с промышленностью[35]
Не сводится… Тем не менее кредит играет важную роль в установлении тесной связи и даже некотором подчинении (т.к. при кредитовании банк может выставить определенные условия — например, не совершать таких-то сделок без согласования с банком). Но только в связи с остальными операциями. В своем произведении «Современный капитализм…» Меньшиков это наглядно показывает на богатом фактическом материале[36].
Сперва возникает теснейшая связь между банками и промышленностью. Причем, на основе всех операций: кредитование, вклады, текущий счет, рассчетно-кассовое обслуживание, учредительство, операции с ценными бумагами и так далее. И даже на основе длительных соглашений, нередко скрепляемых документально. Автор показывает, как такие отношения в конечном счете ставят промышленный капитал под пяту банка, а банк – в лапы промышленной компании. В результате чего и происходит слияние их капиталов.
Продолжение тут...
---
- Ленинское положение актуально по сей день. На примере эсера Хрущева...
- Кто же опустил "Железный занавес" между капитализмом...
- Информационные диверсии против России и её союзников. Украина...
- Ю.Андропов и его методика выращивания диссидентов ...
- Шаман. Личный рост.
- "...марксистски грамотных большевиков после смерти Ленина не осталось (социализм)..."
- Александр Шилов: О том, кто такие надсмотрщики
- Про К.Сёмина... А.Шилов: "я вынужденно изучал и марксизм"
- Основы диктатуры пролетариата
- Окуджава. Тёмная тень поэта.
Комментариев нет:
Отправить комментарий